- Как мальчик мог оказаться змееустом? - Арабелла Савиньи, в девичестве Фигг, с удивлением посмотрела на мужа. - Опять последствия Авады?
- Все может быть, - задумчиво ответил Пьер.
- Это хорошо или плохо? - напрягся Вернон.
- В мире магии Великобритании умение говорить со змеями считается темным искусством, - вздохнул Савиньи. - По мне, так это просто дар, еще одна способность, которая не всем подвластна. Не знаю, что это может значить для Гарри, но, думаю, по возможности ее стоит придержать в рукаве, никому не показывая. Еще бы эту мысль донести до малыша.
- Если он не захочет, то даже слушать не будет, - покачала головой Арабелла. - Знаем - плавали.
- И я о том же, - кивнул Пьер. - Интересно, какие еще секреты… Гарри, что ты делаешь? - мужчина изумленно и возмущенно уставился на своего подопечного, который заставил исчезнуть стекло, тем самым выпустив наружу теперь уже быстро уползающего питона.
- Ему тут скучно, он никогда не был свободен и не видел Бразилии, - спокойно пояснил ребенок и, как ни в чем не бывало, пошел к аквариуму.
- Лучше бы его отсюда увести, пока он какую-нибудь кобру не одарил свободой, - высказала свое мнение Петуния.
- Согласен, - усмехнулся Пьер.
Слава богу, что ничего подобного маленькому гению в голову не пришло. Да и зоопарк спешно закрыли. Все-таки питон сбежал. Это ведь не рядовой случай.
Глава 3. Юный волшебник
Письмо пришло в день рождения Гарри. Мальчик лишь взглянул на него мимоходом, выдав, что нити на конверте некрасивые, и они ему не нравятся, после чего поднял голову к потолку. И, как поняли все обитатели дома, снова начал играть с чарами, наложенными на дом, придумывая новые вариации соединения. После таких развлечений малыша в комнатах могли поменяться обои или появиться совсем другая мебель. Пьер, некоторое время пытавшийся разобраться с тем, что делает Гарри, и каким образом вещи, не имеющие магического отпечатка, меняются, пришел к выводу, что мальчик своими манипуляциями давно уже превратил дом номер четыре по Тисовой улице в аналог родового мэнора, наполненный магией от чердака до подвалов.
Если сначала Дурсли и испугались, то затем довольно быстро поняли свою выгоду. Гарри ведь не вредил, он делал только лучше. Малыш считал этот дом своим. Сам того не зная, мальчик активировал защиту матери, усилив ее до максимума, и к тому же переплел с другими чарами, нити которых обнаружил на доме. Никто и предположить не мог, что здание и Гарри по своей сути стали единым целым. Даже длительное отсутствие ребенка не разорвало бы эту связь, ведь дом был в сердце, а не просто стоял на земле.
