Ее главная ошибка | страница 70
— У нас, возможно, родится несколько дочерей, — заметила Бронте, вздернув подбородок.
— Тогда я буду любить каждую из них всем сердцем.
«Но кто будет любить меня? — подумала молодая женщина. — Полюбишь ли ты когда-нибудь и меня всем сердцем?»
— Я могу понять, почему твоя невестка развелась с твоим братом, — произнесла Бронте, цинично усмехнувшись. — При вступлении в брак Саббатини ставят условие: произвести на свет наследника и несколько «запасных» детей как можно скорее.
Лука отбросил назад густые черные волосы:
— Может быть, мы обсудим это в другой раз?
— Нет, — сказала Бронте. — Давай обсудим это сейчас. Я не собираюсь быть инкубатором. Я не собираюсь рожать еще одного ребенка, поскольку не уверена, что наш брак будет стабильным.
— Наш брак будет стабильнее многих других браков, — заметил он. — Ты ни в чем не будешь нуждаться. Большинство женщин отдали бы все, лишь бы оказаться на твоем месте.
Бронте скрестила руки на груди:
— Деньги ничего для меня не значат, Лука. Ты должен был бы это понять. Богатство меня не впечатляет.
— Я знаю об этом. — Он кивнул. — И меня восхищает это твое качество. Я всегда тобой восхищался. Именно этим ты отличалась от остальных женщин, которые у меня были до тебя.
— Ты хочешь сказать… что после меня у тебя никого не было? — спросила Бронте, уставившись в пол.
Наступило короткое, но многозначительное молчание.
Бронте медленно подняла голову. Лука смотрел на нее с непонятным выражением.
— Лука…
Он медленно растянул губы в самоуничижительной улыбке:
— Я тебя разочаровываю, Бронте?
Она пришла в замешательство:
— Но ты был в Америке… Твоя домоправительница рассказала мне о твоей… твоей любовнице…
— Не было никакой любовницы.
Бронте хотела верить ему, но боялась.
— Тогда почему?…
Лука потер ладонью лицо, на котором уже проступала щетина.
— Я летал в Америку по другим делам. Очень личным.
Бронте не сводила с него широко раскрытых удивленных глаз.
— Ты не считаешь, что должен был сказать мне об этом еще два года назад? — спросила она.
Лука слегка тряхнул головой:
— Я никому ничего не сказал, даже своим родным.
Бронте прерывисто вздохнула:
— Я не понимаю, Лука. Почему ты меня отверг? Никто никогда не обижал меня так сильно, как ты.
Он взглянул на нее с сожалением:
— Конечно. Хотелось бы все изменить, но это невозможно. Я поступил так, как считал нужным в сложившихся обстоятельствах.
Бронте отвернулась от него, нервно сжимая руки:
— Ты собираешься рассказать мне, чем занимался в США?