— Тем же способом, что и тысячам других работающих мамочек-одиночек.
— Значит, поэтому ты живешь с мамой.
— Не совсем так, — неохотно протянула Бронте. — Я поселилась в квартире покойной бабушки, и мама приходит к нам. Она занята на работе не весь день, а я работаю, когда мама может посидеть с Эллой. Нас обеих это устраивает.
Лука засунул руки в карманы брюк, позвякивая мелочью и ключами. В номере воцарилась напряженная тишина.
— Мне действительно пора, — сказала Бронте. — Маме пора дать отдых. Она не уедет к себе до тех пор, пока я не вернусь.
— Если бы я не расстался с тобой, ты оказалась бы в такой же ситуации, как сейчас? — поинтересовался Лука, пристально глядя на нее.
Бронте физически ощущала, как ее притягивает его магнетический взгляд. Сердце женщины учащенно забилось.
— Нет смысла обсуждать это, — сказала она. — В жизни всякое бывает. Мы часто получаем совсем не то, что планируем получить.
— Ты планировала беременность?
— Нет, я забеременела случайно, — произнесла она. — Но я ничуть об этом не сожалею. Элла — самое лучшее, что когда-либо было в моей жизни.
Лука вынул из кармана телефон Бронте и протянул ей:
— Возьми. Кстати, малышка очень милая. Она твоя точная копия.
Она почувствовала, как к горлу подступил ком.
— С-спасибо. — Бронте схватила телефон и прижала к груди, с трудом дыша. Ощутив через пару секунд облегчение, она моргнула, сдерживая слезы и испытывая глубокое отвращение к самой себе.
Лука подошел ближе и нежно обхватил ладонями ее щеки. Бронте окончательно раскисла.
— Почему ты плачешь, дорогая? — тихо спросил он.
Она сглотнула и всхлипнула.
— Все могло быть совсем иначе. — Слезы продолжали капать из ее глаз. — Я хотела, чтобы все было по-другому, но… теперь уже слишком поздно…
Лука прижал голову Бронте к своей груди, запустил пальцы в ее волосы и заговорил низким и глубоким голосом. Его слова разрывали душу молодой женщины:
— Я знаю, что виноват, малышка. Я не был готов. В то время у меня был не самый лучший период в жизни. Я не мог дать тебе то, чего ты хотела. Я даже себе был не в состоянии дать то, чего хотел. Время тогда играло против нас.
Бронте таяла в его объятиях, мечтая остаться с ним навсегда. Но спустя мгновение Лука шагнул назад. Выражение его лица стало непроницаемым. Он улыбался, но улыбка не коснулась его глаз.
— Я должен отпустить тебя домой, к дочери, — сказал он, гладя длинными пальцами руки Бронте и беря ее за запястья.
От переживаний у нее так сдавило грудь, что она не могла произнести ни слова.
