Долг и отвага [рассказы о дипкурьерах] | страница 9

За оградой шофер заглушил мотор. Баландин побежал к подъезду… Второй этаж, знакомые коридоры, фойе с колоннами, люстрами и старинными, еще потемкинских времен, диванами. Залы, комнаты, кабинеты. Повсюду ожесточенно спорящие, курящие, торопливо расхаживающие люди.

— Срок ультиматума истекает в семь утра. Остались считанные часы. Мир или война? Другой альтернативы нет! — услышал Баландин, проходя мимо колонн Екатерининского аванзала.

В другом месте жаркий спор шел о том, почему откатываются из-под Двинска те самые полки, которые еще недавно громили немцев.

— Старая армия устала… Она спешит к хатам, к бабам, к земле.

— Для защиты социалистического отечества нужна социалистическая армия. А она еще только создается.

— Немцы воспользовались моментом демобилизации нашей старой армии. Это же факт!

Баландин бегал от одного кружка к другому. Вглядывался в лица. Свердлов, Дзержинский, Урицкий, Подвойский, Бубнов… Но где Крыленко? Именно его искал он, приехав в Таврический.

С вечера 23 февраля 1918 года в Таврическом дворце происходили непрерывные совещания. Накануне в Смольном прошло бурное заседание ЦК большевиков. Владимир Ильич Ленин выдержал тяжелейшую битву с фразерами, болтунами, не желавшими видеть реальные факты и отвергавшими мир под трескотню ультралевых, «р-р-ре-волюционных», а на деле непартийных, авантюрных словопрений. Позже совместно собрались центральные комитеты обеих правительственных партий — большевиков и левых эсеров. Снова выступал Ленин. Картина повторилась. После этого — Таврический. Заседания фракций ВЦИК. Здесь политическое сражение разыгралось с еще большим накалом. Верховный главнокомандующий армиями Советской республики Николай Крыленко сделал доклад о положении на фронте. После него — в который раз! — выступил Ленин. Он настаивал на своем — мир с Германией подписать!

Баландин привез в Таврический последние донесения с фронта. Привез, чтобы передать их Крыленко. В самые ближайшие часы должно было решиться, что же изберет Советская Россия: мир, хотя и тяжкий, или войну — в условиях еще более тяжелых и ставящих под угрозу само существование Советской власти.

…Их было трое: Иван, Сергей и Василий Баландины — родные братья. Старший брат Иван и средний Сергей к лету 1917 года служили рядовыми в питерском Семеновском полку. Василий — прапорщик в 3-м запасном пехотном полку, что стоял в Новом Петергофе под Петроградом. До службы в армии Василий учился в Пермском отделении Петроградского университета и потому был направлен в школу прапорщиков, а затем получил офицерские погоны.