Но девочка опять отказалась, и тогда отец молча встал и взял мясо.
— Раз ты не хочешь, я сам отнесу мясо твоей бабушке, — сказал он.
Он поднял мясо, чтобы его подвесить, но прежде завязал его в шкуру. Затем он взял большой топор и тоже засунул его в шкуру. И вот, завернув вместе с мясом в шкуру топор, он отправился к своей теще.
Она уже потянулась было принять от него мясо, но он сказал:
— Когда ты принимаешь подарок, то не должна вот так сидеть. Когда ты берешь подарок, ты должна склонить голову и опустить глаза.
И вот его теща сделала так, как он сказал. А он тут же выхватил топор и, встав над нею, ударил ее сзади прямо по шее.
— Хехх! — вырвался у нее из горла хрип, и она умерла.
Хлынула кровь, целое море крови. Муж Гцонцемдима выволок тело из лужи крови, оттащил его в хижину и положил там.
Пока все это происходило, Гцонцемдима не было дома — она ушла собирать пищу. Так она собирала-собирала и наконец вернулась в становище. Она пошла к своей хижине и вывалила все, что набрала. Затем она отделила одну часть и передала ее дочери.
— Возьми это, — сказала она, — и отдай своей бабушке!
— О-о, — пробормотала девочка. — И что это сегодня все посылают меня с поручениями?
Гцонцемдима сказала:
— Ну-ка, живо! Поднимайся и отнеси это своей бабушке! Кому я говорю?!.. И почему мать до сих пор не развела огня, чтобы приготовить то, что она сама набрала, а потом поесть и лечь спать?
И вот девочка взяла еду и направилась к хижине. Тело бабушки лежало там, где ее зять бросил его.
Удивившись, что мать совсем не слышно, Гцонцемдима пошла посмотреть, в чем дело.
— О-о! Уж не рассказала ли ты отцу что-то такое, из-за чего он убил твою бабушку? Ее кровь хлынула рекой и разлилась тут, возле очага!
Гцонцемдима вернулась к своему очагу. Она села и принялась есть. Очаг очень дымил, и ее глаза слезились. Она заплакала. А когда дым попадал ей в глаза, слезы текли еще сильнее. Муж пристально смотрел на нее.
— Эй! — сказал он. — О чем это ты плачешь?
— С чего это ты взял, что я плачу? Просто у меня слезятся глаза, — ответила она. — Очаг дымит, и у меня слезятся глаза, только и всего. С чего бы мне плакать?
Так они сидели и ели то, что она насобирала. Наконец ее муж кончил есть и отправился спать.
Дождавшись, пока он заснет, Гцонцемдима стала потихоньку вытаскивать одно из его копий. Она хотела перерезать ему горло. Но наконечники копий со звоном ударились друг о друга — гден-гден-гден-гден!
Ее муж услышал шум и проснулся.
