Он поднялся и опять стал парить в воздухе, он снова нырнул в норку в термитнике, а потом выскочил с кароссом из другой дырки в термитнике. Он завязал каросс и понес личинки к воде.
Когда он добрался до водоема, коротвитен уже ел там. И Цагн тоже пришел туда, чтобы поесть.
И коротвитен сказал:
— Будь завтра вон у того термитника и помни, что ты должен отдать мне часть личинок, которые соберешь. Ты должен поделиться со мной.
Тогда Цагн сказал:
— Почему же мой брат ничего не сказал мне об этом раньше? Ведь я считал, что я собираю личинки для сына моей сестры, Квамманга, а на самом деле собирал для него!
А коротвитен ответил:
— Ты должен отдать мне часть — ведь это я показал тебе, как добывать личинки. Вспомни, как ты жаловался, какие неудобства ты терпишь, оттого что должен копать землю!
Тогда Цагн сказал:
— Я всегда так делал. Мы входили в норку в термитнике.
Так сказал Цагн, он сказал, что всегда умел это.
Коротвитен помолчал, а потом сказал:
— Я собираюсь домой, да и тебе пора домой.
А Цагн сказал:
— Я сделаю так же, как и ты.
Цагн поднял мешок с личинками и повесил его через плечо.
Коротвитен сказал:
— Приходи сюда завтра за личинками, и мы поговорим, когда спустимся к воде.
И Цагн пошел обратно, он добрался до дома.
Кауру, его жена, сказала:
— Ох! Где это Цагн оставил свои вещи, которые он взял с собой? Ведь у него были колчан и палка-копалка!
А Цагн сказал:
— Я там встретил одного человека, он входит в норку в термитнике, а потом вытаскивает полный каросс личинок — из другого места.
Тут молодой Ихневмон спросил:
— О Цагн! Где ты оставил свои вещи?
Тогда Цагн объяснил молодому Ихневмону, что разломал все вещи.
Тут вступил в разговор Квамманга, он сказал молодому Ихневмону:
— Дитя, скажи моему отцу, что это был коротвитен. Когда мы с ним встречаемся, мы остаемся спокойны, мы не ломаем и не выбрасываем свои вещи. А коротвитен всегда поступает так, когда мы на него смотрим.
А Цагн сказал:
— Почему сын моей сестры, Квамманга, говорит так? Он бы должен знать, что это очень хороший человек. Он просил меня прийти к нему завтра, и я снова смогу парить и нырять в это прекрасное, ни с чем не сравнимое место!
Тогда Квамманга сказал:
— Оставь деда. Кажется, дед не поделился с коротвитеном, а мы всегда это делаем. Если он хорошо обращается с нами, мы всегда даем ему еду.
Тогда Цагн сказал:
— Он говорил мне об этом, но я думаю, что у него достаточно личинок.
А Квамманга сказал:
— Дитя, скажи деду, что мы всегда оставляем еду для коротвитена, тогда земля становится для нас мягкой. Но если мы не поделимся с коротвитеном, тогда земля станет твердой — коротвитен рассердится, и земля станет для нас твердой.
