Да, много лет прошло... И, конечно, не так-то легко было угадать теперь в блестящем земгусаре разбитного мальчишку, с которым Грише доводилось в свое время играть в козла и даже, помнится, драться, - сына удачливого деревенского скупщика. И самого-то скупщика теперь не сразу узнаешь: война вывела его в воротилы подрядчики даже борода у него - все еще смоляная, без проседи, - теперь по-новому, заносчиво торчит поверх богатого воротника. В таком именно виде повстречал его минувшей зимой Григорий Шумов.
- Что ж не спросишь, какая особа? Я даже хотел было подойти к тебе, да она не позволила. Догадываешься теперь?
- Нет. Не догадываюсь.
- Стася. Панна Стася.
- Никакой я панны Стаси не знаю.
- Ну, Станислава Трусковская, если так понятней. Она, оказывается, знает тебя не первый год.
Евлампий испытующе поглядел на Шумова и даже как будто обиделся:
- Здрасте пожалуйста! Не помнишь!
Гриша пожал плечами:
- Ошибка какая-то. Должно быть, она приняла меня за кого-нибудь другого.
- Здрасте! Она ж ясно сказала: Григорий Шумов. "Вот, - говорит, идет по той стороне Григорий Шумов". "Ошибка"! Стася мне много кой-чего порассказала о тебе. Вспоминала, как ты ее учил. Арифметике, русскому языку.
Ах, вот оно что! Гриша засмеялся. Была, была у него такая ученица не то Зося, не то Стася, зеленоглазая, с кошачьим личиком, лентяйка ужасная и проказница. Хоть тогда и очень нужны были ему деньги - ну прямо до зарезу, от уроков с этой самой не то Зосей, не то Стасей скоро пришлось отказаться.
- Смеешься? - спросил Лещов. - А чего тебе радоваться? Между прочим: первые да будут последними.
- А это как понять? - все еще продолжая смеяться, спросил Гриша.
Забавная она все-таки была, эта самая Стася.
- Она мне обо всем рассказала, - проговорил Евлампий с какой-то даже мрачностью в голосе.
- Да что ты?
- Говорю: радоваться тебе нечему. Она же тогда, можно сказать, еще ребенком была... Теперь сама себе дивится: симпатией номер первый числился у ней Шумов, номером вторым - какой-то Довгелло, ну и фамилия! А номером третьим уж не помню кто. Три симпатии сразу...
Гриша опять засмеялся.
Евлампий зло сощурил глаза, сердясь, по-видимому, уже не на шутку:
- Прошу принять к сведению: в настоящее время номером первым значится у ней кое-кто другой. Да-с!
- Ах, вот оно что! - сообразил наконец Гриша. - Ну, дай тебе бог.
- А я и сам неплох!
Ответ живо напомнил Грише прежнего Евлашку, мальчишку плута, ловкача и пройдоху. Бойким своим говорком и любовью к присловьям схож он был со скорыми на красное словцо молодцами, умевшими показать на ярмарке товар лицом. Удивительно, как это он ни разу не пришел Грише на ум за все эти годы! Не до того было, что ли... Впрочем, Гришино знакомство с Лещовым было недолгим. Судьба свела его с Евлампием в раннем детстве, в усадьбе, где Гришин отец работал по найму в помещичьем саду. Появлялся изредка в усадьбе и оборотистый прасол со своим не в меру резвым на всякие проделки наследником.
