Зная и эту тайну, Хранитель пустил безликую стражу по их следам. Тысячи масок с пустыми глазницами покинули замок. Они неустанно шагали по лесам и полям, по улицам Мертвого города. Они искали.
«Ведьмину дочь воспитала крещеная горожанка, проклятье передается через поколение», – вспомнил легенду Гоша. Ребенка Ведьмы нужно было крестить. Но где? Нет церквей в Мертвом Городе! И он направился к Реке Времени. Она помогла им вспомнить, она же поможет разрушить проклятие.
Стража все ближе… Они окружали его. Тысячи масок с зажженными факелами.
Гоша, шепча молитву, окунал ребенка в черную воду реки. И вода с каждым новым всплеском очищалась, пока не стала совсем прозрачной, а стража не исчезла в тени деревьев.
Хранитель безучастно наблюдал, как рушится Мертвый город, превращаясь в бесконечное поле. Сделка была расторгнута, власть безвременья кончилась. Исчез в тумане котлован, где, не покладая рук, трудились строители. Туман уносил их души вверх в поднебесье, по дороге превращая в белые облака. Строители Мертвого города вновь обретали свободу.
Хранитель не мог и предположить, что в городе безвременья, где лицо становится безликой маской, и память никогда не возвращается, чьи-то чужие слова можно беречь в своем сердце так долго. Но слова легенды, услышанные от Викиной бабушки, спасли Гошу и уничтожили Мертвый город.
Зло никогда не остается одно, у него всегда есть союзники. Но все же зло обречено на полное одиночество. Мы – лишь случайные или вынужденные попутчики зла, совершающие преступления ради земных благ или того, что считаем земными благами. Иногда мы не в состоянии отличить добро от зла, но тень лишь еще один путь к свету.
****
– По-моему, получилось слишком вычурно, пафоса многовато, – задумчиво произнес Гоша, дочитав до точки на последней странице. – Почему бы тебе не написать нашу с тобой историю? Может, она больше заинтересует твоих продюсеров? Жизнь гораздо интереснее сказки. Я думал, ты знаешь об этом.
– Я боюсь, – честно призналась Вика. – Однажды я прочла одну странную статью о Хемингуэе. В ней говорилось о «честном романе». Автор статьи утверждал, что биографы, литераторы, критики и все, кто имеет хоть какое-то отношение к литературе, знают, почему застрелился Хемингуэй. Знают, но молчат. Ответ прост – одиночество. Одиночество и хемингуэевский «честный роман». Помнишь, как Томас Хадсон в «Островах в океане» советовал написать «по-настоящему честный роман» своему разочаровавшемуся в жизни другу–писателю? Автобиографичны все романы Хемингуэя. Но вопрос – какой ценой? Когда близкие люди рыдали у него на плече и требовали тепла, его рука тянулась к блокноту. И вскоре все эти слезы выливались в строки «честного романа». И с каждым романом писатель становился все более одиноким. Вряд ли кому понравится увидеть свою душу, распластанную под типографской краской на страницах пусть даже самой гениальной книги на свете. Он застрелился оттого, что понял: на жертвенный алтарь «честного романа» он положил всех, кто по-настоящему любил его. Они все ушли, остались лишь бессмертные строки. А дуло любимого ружья в сердце направило одиночество смертного…
