И вот к концу четверти отстающих уже не было, а полугодие закончили только с двумя тройками. Ребята были довольны, учителя удивлены: что за система у Ирины Исааковны? Не удивлялась, не беспокоилась только сама она, Ирина Исааковна, — а как же? Это же французский!
В нарушение всех методических правил учительница могла прервать упражнение словами:
— Соломина, как вы сидите? Фи, это вульгарно. Сидеть надо вот как.
И садилась легко и красиво, несмотря на свою полноту.
Ребятам было смешно и удивительно узнать, что они не умеют ходить, стоять, разговаривать, здороваться.
— Да ну, как-то стыдно, — сказал однажды Витя Аникеев, когда Ирина Исааковна еще и еще раз заставила его встать у доски.
— Стыдно быть грубым.
— Да ну! — махнул рукой Витя. Разыгрывать вежливого еще хуже.
— Разыгрывать! — воскликнула Ирина Исааковна. — Чудовище вы этакое, монстр! Надо не разыгрывать, а быть вежливым. Подберите ноги! Вот так.
Больше всего Ирина Исааковна потрудилась над этим Витькой Аникеевым, длинным, тонким мальчишкой, очень непоседливым и смешливым. Витька не мог высидеть спокойно урок, ему становилось тошно, и тогда объяснения учителя он начинал приправлять такими гримасами, вздохами или стонами, что в классе начиналось фырканье. Все годы фамилия его повторялась учителями ежедневно с различными оттенками раздражения, возмущения или отчаяния. Установилось мнение, что неплохой, смышленый ученик наделен вот таким изъяном — кривляньем.
А Ирина Исааковна, Ирэн, пронаблюдав очередной Витькин трюк, сказала:
— О-о, какая выразительная пантомима! Особенно вот этот момент, — повторила руками Витькин жест. — Как у Марселя Марсо.
Витька оторопел и залился румянцем. Никто не знал о Марселе Марсо, и Ирина Исааковна, мешая русскую речь с французской, рассказала о знаменитом миме.
Можно было ожидать, что, получив такую оценку, Аникеев развернется во всю ширь, но оказалось, что человек он скромный, он стал стесняться и сидеть тише.
— А наша Ирэн не простушка, — заметила как-то Люся. — Она делает из нас «человеков» без барабанного боя. И это ей удается.
Комсорг Геля Лютикова заявила, что все это пахнет мещанством, но даже мальчишки запротестовали:
— Мещанство тут ни при чем, но вот слишком много возни с девчонками. Пропусти их вперед, открой дверь, прими, подай, а как же равноправие?
Теперь Ирина Исааковна, хотя и вызвала к доске ученика, но все не могла успокоиться:
— Обогнать французов! Наше первое место! Невероятно.
