— А если я не хочу, чтобы меня оберегали?
— Я взял на себя обязательство заботиться о вас в любом случае. — Он поднялся. — Нам пора, леди Аррадейл, если к вечеру мы хотим добраться до Стамфорда.
Итак, маркиз дал понять Диане, что не намерен отступать от своего слова, и это выглядело вполне разумным с его стороны. Она же, словно пьяница, не способный оторваться от бутылки, не хотела прислушаться к голосу разума, чувствуя, что ей доставляет удовольствие проявлять свою независимость.
* * *
К вечеру, когда карета загрохотала по стамфордскому мосту, Диана была совершенно обессилена и мечтала лишь о том, чтобы избавиться от опеки маркиза. Она не могла даже представить, что восемь часов, проведенные с этим мужчиной, могут так угнетающе подействовать на нее!
Маркиз явно держал ее на расстоянии, отгородившись холодной вежливостью, и это было невыносимо.
Всю дорогу он занимался своими бумагами и лишь иногда, вероятно, желая отдохнуть, читал какую-то толстую книгу. Диана искоса поглядывала в его сторону, пытаясь украдкой прочитать заголовок, но так и не сумела.
Она старалась отвлечься чтением книг, но даже мудрый Александр Поп не мог завладеть ее вниманием.
Тогда Диана стала смотреть в окно на придорожные пейзажи и на сопровождающих всадников, с тревогой думая, с какой стороны ждать опасности. Однако к полудню она решила, что ее страхи явно преувеличены. Французская чета, несомненно, поняла, что имеет дело с могущественным противником, и поспешила ретироваться.
Весь день ей не давало покоя ощущение его присутствия в закрытой карете. Их разделяли всего несколько дюймов, и время от времени он даже касался случайно ее одежды, когда шевелился. В любом другом случае она не обратила бы на это внимания, но каждое движение маркиза вызывало у нее дрожь.
* * *
Занятая своими мыслями, Диана даже не заметила, как карета остановилась во дворе гостиницы «Георг» и она оказалась в своей спальне, такой же превосходной, как и в предыдущей гостинице, уже полностью приготовленной для нее, включая ее собственную пуховую подушку. Только тогда, наедине с собой, Диана осознала, насколько близко подошла в своих мечтаниях к краю пропасти.
После мучительных колебаний она взяла себя в руки и послала слугу сказать, что у нее разболелась голова и она будет обедать в своей комнате. В ней еще теплилось желание оказаться в обществе маркиза, но она нашла в себе силы избежать ненужных треволнений.
Через час, после отдыха и легкого обеда, к Диане вернулись душевное равновесие и способность здраво рассуждать. Она осознала нелепость своих фантазий и пожалела, что рядом нет Розы, чтобы вместе посмеяться над собственной глупостью. Она даже послала лакея узнать, нет ли в гостинице французов.
