— Женский визг, а затем мужской крик? — спросила Диана. «По-видимому, сначала была убита француженка, а затем ее муж», — подумала она, потрясенная.
Слуга повернулся к ней.
— Именно так, миледи.
— Кто-нибудь видел, что они действительно уехали? — спросила Диана.
— О да, миледи. Они разбудили грума, чтобы тот оседлал лошадей. С ним они и передали деньги за проживание, иначе он не отпустил бы их.
— У них были ранения? — продолжала допытываться Диана, чувствуя облегчение. Она бросила беглый взгляд на маркиза и увидела усмешку на его лице.
— Конюх не уверен, миледи, но ему показалось, что месье де Кориак придерживал свою руку, а у леди была отметина на лице.
— У вас есть ко мне что-нибудь еще, Фетлер? — спросил маркиз и отпустил его, а затем повернулся к графине:
— Хотите еще ветчины, леди Аррадейл?
— Не надо опекать меня, милорд, — сказала она с досадой.
— Прошу прощения. Я не хотел обидеть вас. Что вы думаете об этой французской паре?
— Наверное, он ударил ее за то, что она не смогла соблазнить вас, а женщина в ответ пырнула его ножом. Уж я-то определенно сделала бы так.
— Надо запомнить это. — Маркиз налил себе еще кофе. — Но почему они так поспешно уехали, если он ранен?
Диана жевала, размышляя.
— Может быть, от страха перед вами? Или, — добавила она, — перед своим хозяином. А может быть, с целью приготовить очередную ловушку?
Разумеется, маркиз не побледнел от страха, однако сказал:
— Хорошо, что нас сопровождают вооруженные всадники.
Диана опустила вилку.
— Лорд Родгар, почему французы так упорно охотятся за вами? Поскольку это меня тоже касается, я имею право знать.
— Что, по-вашему, может побудить одного человека убить другого?
— Склонность задавать слишком много вопросов, — раздраженно сказала она. — Вы не Сократ, милорд, а я не ваша ученица.
Его губы тронула улыбка.
— Тогда я буду играть роль Сократа для самого себя. Итак, что может побудить одного человека убить другого? — Он начал загибать свои длинные пальцы. — Первое — месть. Ну, это слишком. Я не думаю, что обидел Францию до такой степени. Второе — корысть. Единственным человеком, наследующим мое имущество, является Брайт, но он не сотрудничает с французами.
— Третье, — предположила Диана, — страх, что вы можете выдать какую-нибудь тайну.
— У меня нет никаких секретов. — Она недоверчиво фыркнула, а он продолжил:
— Четвертое — страх, что жертва может начать действовать.
— Если у вас нет секретов, милорд, значит, вам доставляет удовольствие казаться таинственным. — Она взглянула ему в глаза. — По-вашему, французы боятся, что вы можете что-то сделать? Вы один представляете для них «Непобедимую армаду»?
