Бог ты мой, это же сколько времени прошло, лет пятнадцать? Точно, ровно пятнадцать лет назад он провожал Сергея на стоящий всего восемь минут скорый "Москва-Казань". Поезд уехал, а Ганя остался на перроне – лысый, в длинном плаще, руки в карманах. А рядом рыдала безутешная Светка Корнеева, справедливо полагающая, что столица забирает ее Сереженьку навсегда…
Ганя заграбастал друга своими ручищами и радостно захлопал по спине, словно выбивая из него пыль.
– Пусти! – простонал Сергей, и тот ослабил объятья. – Ну, ты, старик и здоров, – добавил он, отступив на шаг, – все кости переломаешь. Ты что стоишь, дружище, позвонил бы, Ленка дома.
Ганя в ответ неопределенно пожал плечами.
Они поднялись на шестой этаж, вышли из лифта, и Сергей нажал кнопку звонка. Ленка открыла мгновенно, словно ждала под дверью. Она обладала сверхъестественной способностью с точностью до секунды угадывать момент прихода мужа. Согласитесь, что хорошая жена отличается от жены посредственной тем, что встречая мужниного приятеля, приехавшего погостить недельки так на две, не испытывает ничего, кроме искренней радости. Или, по крайней мере, искусно ее симулирует. Ленка все-таки хорошая жена. Она немедленно переключилась на роль радушной хозяйки, и после необходимых по случаю расшаркиваний, охов и вздохов все трое очутились в комнате за накрытым как по волшебству столом, тем более, Ганин чемодан оказался заполнен закатанными банками с давно забытыми в городе дарами щедрой средневолжской природы.
В своих рассказах о Гане Сергей как-то опустил, что тот совершенно не переносит алкоголя, так что бутылка холодной зубровки поначалу оказалась невостребованной, сиротливо примостившись в уголке заставленного идеальными закусками стола. Но потом Сергей, посмотрев на привезенные Ганей соленые рыжики, политые душистым маслом и посыпанные зеленым лучком, не выдержал, опрокинул рюмку, поймал на вилку хрустящий ускользающий гриб и завершил действо, положив в рот кусочек осыпанной зеленью рассыпающейся горячей картошечки, с тающим комочком топленого масла. Ленка посмотрела, виновато вздохнула и налила стопочку зубровки себе. А Ганя только радостно улыбался. Атмосфера явно потеплела, умеренные дозы хорошего алкоголя в сочетании с Ганиными гостинцами привели хозяев в радушно-расслабленное состояние.
За первые полчаса Ганя рассказал все. Все – это значит краткая история Приволжска и всех общих знакомых за время отсутствия Сергея. Ганя – поразительный рассказчик. Он говорит невероятно емким и правильным языком, использовать который могли бы писатели-классики девятнадцатого века. Необъятный словарный запас позволяет ему в несколько слов охватить предмет, на описание которого у любого другого ушло бы минут сорок. Пара фраз – и перед Сергеем прошла жизнь школьного заводилы Леньки Кротова с очевидным прозвищем Крот. Работа на фабрике – пьянка – танцы – драка – отсидка – возвращение – рэкет – спортивный костюм и кожаная куртка. А через год его тело нашли на тридцать втором километре трассы Приволжск – Саратов. Ленька Крот – это тот серьезный курносый мальчуган в белой рубашке рядом с учительницей на черно-белом фото.
