Штильман удовлетворенно кивнул. План был понятен и логичен. За одним исключением – капитан Сабир Рахимов – лучший боец в группе Тихорецкого, непревзойденный мастер боя, являлся, на первый взгляд, не совсем подходил на роль командира группы наблюдателей, в задачу которых не входит силовой контакт. Сабир – это оружие, причем, как для себя определил Штильман, – оружие последнего шанса. По зачетным боевым показателям Сабир не был лучшим, даже у Тихорецкого есть бойцы, способные составить ему конкуренцию на татам или в тире. Сабир быстр, силен и точен, но в условиях тренировки эти его качества находятся на уровне хорошо подготовленного спортсмена и не более того. Но все кардинально меняется в условиях боя. Невысокий, сухой и резкий как плеть, похожий на Ходжу Насреддина из старого черно-белого фильма, Сабир превращается в идеального бойца. Когда во время известной операции в Адлере десяток боевиков прорвался за образованный "Альфой" периметр и захватил детский сад, из Москвы срочно вызвали в полном составе группу Тихорецкого. Еще в самолете, просчитав психопрофили бандитов, Штильман понял, что не позже, чем через два часа, они начнут убивать малышей. А еще он понял, что никакие расчеты не убедят руководителей операции начать штурм. Тихорецкий не сомневался в правильности прогноза, но не мог так быстро повлиять на ситуацию. Тогда генерал подозвал к себе Сабира и Штильмана… Через час, после уговоров доставленных к детскому садику родственников бандитов и местного муфтия, те согласились принять воду и продукты для детей и позволить пройти доктору. Для недоучившегося студента Душанбинского мединститута Рахимова представился шанс. За полсотни шагов от здания садика под прицелом автоматов его заставили раздеться догола и лечь на землю лицом вниз. Вышедший из здания огромный боевик натянул ему на голову холщевый мешок, заломил руку за спину, и буквально втащил согнувшегося в три погибели Сабира в подъезд. А еще через пятнадцать минут вошедшие в садик бойцы "Альфы" обнаружили девять трупов боевиков и Сабира, прикрытого хламидой из сорванной шторы, пытающегося успокоить орущую малышню. Выстрелить не успел никто…
Несмотря на явное несоответствие личности Сабира Рахимова задаче по наблюдению и сбору информации, Штильман воспринял предложение генерала с явным одобрением.
Генерал коротко попрощался и быстро вышел из комнаты. В дверях он остановился, обернулся и обменялся с аналитиком короткими выразительными взглядами.
