— Очнись, сын мой! Молитва твоя была праведной, раз ты полностью ушел в нее. Но нам еще необходимо решить некоторые важные проблемы. Садись, сын мой, и слушай меня внимательно. Ты рыцарь, Андрей из рода Никиты, в этом у меня теперь нет никакого сомнения. Рыцарь благородных кровей! Только они постоянно изнуряют свое тело трудом и холодной влагой, только они могут взять под свою защиту униженных простолюдинов, не кичась и не боясь последствий этого шага. Ты не совсем хорошо дерешься мечом и секирой, прости, я это видел. Но это не вина, а беда — в твоем мире зла у тебя было другое оружие. И я уверен, что пройдет только немного времени, и ты полностью овладеешь нашими мечами, секирами и копьями… — Отшельник остановился в своем монологе и стал внимательно рассматривать Андрея, задумчиво теребя искалеченной рукой свою седую бороду.
Он будто бы искал какой-то ответ, но пока не находил его. Прошло немало минут в отнюдь не тягостном молчании, и суровое лицо священника внезапно прояснилось, и Андрей сразу же понял, что решение какой-то проблемы найдено старым рыцарем ордена.
— Ты орденец, брат мой, и иначе быть не может! Ты там тоже воевал, и твое воинство, как я понял, тоже было подобием ордена…
Андрей чуть не поперхнулся, представляя своих собровцев рыцарским орденом. Хотя… В чем-то старик и прав, они ведь тоже своеобразная каста, спецназовцы, и тоже, он помрачнел, вспоминая Чечню, ведут «крестовые походы»…
— Так же, как мы, дрался с неверными и нечистью, шрамы на твоем теле о многих боях говорят. — Старик продолжил: — Рыцари в твоем мире именуются лейтенантами, каждый из которых имеет свое «копье». Твой прежний рыцарский чин звучит как «старший» — майор… И ты говорил, что он главнее «головы» — капитана, который командует тремя «копьями». А при нем есть прапорщик, и я рад, что даже в ваше время остались знамена и доблестные воины, которые их носят. Хотя германцы называют прапорцы баннерами…
— Верно мыслишь, отче!
Андрей хмыкнул, рассуждения священника были забавные, но по сути правильные.
— В нашем ордене так же, — старик словно не заметил иронии Андрея. — Баннерный рыцарь командует тремя «копьями», а командор тремя «флажками» — баннерами. Наверное, и майор — другое имя командора, да и себя ты не раз называл командиром, по-нашему это и есть. Знаки на теле у тебя тоже наши, да ты и говорил, что это группа крови — она всегда будет отличаться, и не только от простолюдинов, но и от всех других рыцарей. Прости меня, Господи, грешного, опять во мне заговорил грех гордыни, — и священник перекрестился.
