Но мысли мыслями, а что придется наизнанку выворачиваться, Андрей сразу понял, присел на скамью, сняв с себя меч, и демонстративно отложил его в сторону. Но так, чтоб рукою можно было схватить. Мысленно собравшись, Андрей взглянул в глаза старого отшельника:
— Я не командор ордена Святого Креста Андреас фон Верт… Я самозванец! Правда, выбора у меня не было…
Андрей решил играть начистоту, потому что других вариантов у него просто не имелось.
— Ты сказал правду, — медленно произнес священник. — Ты не морок или нечистый, раз молитву читал. Ты — живой человек, но не командор фон Верт, хотя очень на него похож. Очень… Скажу более — сходство просто поразительное, и любой крестоносец признал бы тебя за него, кроме меня… — Тут старый рыцарь остановился и отпил воды из ковша. — Я делал ему знаки ордена на груди, когда он вступил в наше братство. У тебя похожая надпись, правда, одна черточка в ней немного другая — я не мог не узнать ее. Но… — он помедлил, — теперь никто в этом мире не сможет разоблачить тебя, ни один человек, кроме меня…
— К чему ты это говоришь?
— Ты можешь спокойно убить старика, и никто не узнает твоей тайны. В тебе чувствуется опытный воин, да и меч у тебя знатный, хотя ножны ему чужие. А у меня нет оружия, ты сам видишь…
— Я воин, тут ты правильно заметил. Но я не убийца, запомни это!
Андрей ощерился.
— Я знаю это! — Он тяжело вздохнул. — Просто иной раз человек очень слаб духом…
Холодок прошел по спине Андрея, словно старик видел его насквозь и слышал его мысли.
— Искушение его почти сразу одолевает…
Старый отшельник снова отвернулся и зашептал молитву. Андрей терпеливо молчал, пока тот не заговорил снова.
— Ты мне пока ничего не рассказал о том, почему твои люди называют тебя командором крестоносцев, которые все до единого погибли давным-давно. Поведай мне это, сын мой. Поверь, я не причиню тебе зла, но мне надо знать! Всю правду!
— Давай так — я тебе расскажу все! Как на исповеди…
— Почему как? Ты истинно верующий, хотя читал молитву не на латыни, а на славянском…
— Я читал? — искренне изумился Андрей.
— Да! — Старик покачал головой. — Ты что, не помнишь?
— Н-нет… — Андрей промямлил в растерянности, собрался было ответить, но отшельник улыбнулся.
— Ты молился, сын мой, хотя сам этого и не понял! Слова шли не от разума твоего, а от сердца! Хотя, — он внимательно взглянул на Андрея, — крестился ты, как ромей, справа налево… Все одно: мы братья во Христе! Я — священник, и тайна исповеди для меня свята.
