– А, ну это многое объясняет. – сказал тот.
– Что объясняет?
– Теперь понятно откуда у тебя столько аумы. Она же постоянно вытягивалась демонитом. И твоему организму приходилось постоянно учиться вырабатывать всё больше и больше аумы. Всё быстрее и быстрее. Как будто ты всё это время тренировался в магии, на пределе своих сил. И днём и ночью. Это всё равно, что с рождения ходить со стокилограммовой штангой на плечах. Конечно, сначала тяжело, а потом даже не заметишь её веса.
Гордон молча обдумывал сказанное Патриком. Его слова были логичны и, действительно, многое объясняли. Позже, когда Патрик окончательно пришёл в себя после примерки часов, и смог самостоятельно передвигаться, он воскликнул:
– Ой, я же опаздываю на построение! До завтра! – и поспешил в корпус курсантов.
Эли и Гордон переглянулись.
– До завтра? – испугался Гордон. – Он что вернётся?
Но Патрик не вернулся, ни на следующий день, ни через неделю. За прошедшие дни, слухи о том, что именно Гордон виноват в том, что произошло на крыше Косой башни, разошлись по всей школе. Поначалу, большинство детей в эти слухи не верили, до тех пор, пока Гордон не появился на практическом занятии по жестам. Он ещё не научился контролировать силу своих плетений, и это приносило немало бед. На уроке, он создал обычный светящийся шар, но он вспыхнул настолько ярко, что на несколько минут ослепил всех присутствующих. Вдобавок ко всему, Гордон разволновался, и шар начал источать плотные клубы оранжевого дыма, который мгновенно заполнил весь зал. Хавк быстро исправил ошибку Гордона, и дым исчез. Но с тех пор все стали опасаться Гордона ещё больше. Даже вездесущие Логан Финч и Ян Тирсон, раньше не дававшие Гордону прохода, наконец, отстали. К тому же многие уже знали, что декан иллюминатов согласился обучать Гордона, что окончательно закрепило за ним статус личного ученика Датсона. А после дуэли Агаты Ур с Джорданом Мейсом, все поняли, что к ученикам Датсона стоит проявлять некоторое уважение.
В остальном, в школе всё шло своим чередом. Магистра Боули по-прежнему невозможно было застать трезвым, Гордона по-прежнему сторонились, а Патрик по-прежнему не объявлялся с момента их последней встречи. Но в целом, жизнь Гордона перестала напоминать ад.
Гордон искренне полагал, что теперь, когда аумы у него хватало на всё что угодно, самое страшное уже позади. Но в действительности, самое интересное только начиналось. На уроках жестов, они начали изучать новые, сложные плетения. Если всё то, что они изучали раньше, плелось одними руками, то в создании новых плетений, участвовали ещё и ноги. А иногда и всё тело. На теории магического плетения всех первокурсников заставляли разучивать позиции: специальные стойки, из которых можно плести ту или иную магию. Всего позиций было пятьдесят восемь, но Гордон хорошо запомнил только первую (туловище прямо, руки по швам, ноги на ширине плеч). Ну и ещё немного третью, где было всё то же самое, только ноги чуть согнуты в коленях, а левая рука отведена за спину. Для создания одного плетения требовалось иногда перейти из одной позиции в другую несколько раз, при этом ещё и плести магию руками. Делать всё это одновременно было невообразимо трудно. Гордон не видел во всей этой абракадабре ни грамма смысла и логики. Именно это мешало ему запомнить позиции и освоить новые жесты.
