На следующий день Лаура приехала в клинику после полудня и оставалась там до позднего вечера. Перед ее уходом Себастьян назначил ей свидание. Утром его должны были выписать.
— Лаура,— сказал он.— Я хочу пригласить тебя на ужин. Мы отметим мое выздоровление и все такое.— Его голубые глаза умоляли ее.— Ты ведь не откажешься?
Как она могла отказаться? Она безумно этого хотела. Она была той самой дурочкой, которая гуляла по берегу, ожидая, когда придет цунами. Она знала, что утонет, и все-таки хотела рискнуть. Ее охватило радостное возбуждение.
— С удовольствием, Себастьян,— прошептала она.
— Мне хотелось бы пригласить тебя в лучший ресторан Бангкока,— смущенно сказал он.— Но пока я не могу сидеть на стуле.— Он полежал на кровати. В этом положении ему было удобнее всего, и Лаура поняла, что пока ребра не срастутся, ему было нельзя сидеть на стуле и, тем более, на полу, как было принято в Таиланде. Он продолжал: — Если ты беспокоишься за свою добродетель, знай, что мы будем не одни. Со мной живет прислуга — повар и бой, которого зовут Пэнг.
Лаура засмеялась,— моя добродетель не пострадает.
Себастьян вздохнул с деланным сожалением.
— Увы, леди права! Поскольку мне трудно двигаться, я совершенно безвреден. Бедное мое самолюбие!
В тот вечер Лаура надела только что купленное платье в китайском стиле — без рукавов, с воротником — стойкой и длинной прямой юбкой с разрезами. Оно было сшито из тайского шелка, зеленое, с отделкой персикового цвета, и смотрелось на ней очень элегантно. В поисках безупречного туалета она везде искала что-нибудь вроде этого платья и, наконец, увидела его в маленьком магазинчике китайского квартала.
Свои длинные вьющиеся волосы она стянула в пучок на затылке. Когда такси остановилось у дома Себастьяна, Лаура не поверила своим глазам. Она хорошо помнила, что раньше он жил по-спартански. Видимо, он действительно изменился.
Дом Себастьяна можно было назвать дворцом, старым, но хорошо сохранившимся. Раньше он, вероятно, принадлежал богатому тайскому купцу или даже местной аристократии.
