— Женщины бывают разные, — мельком взглянув на Анну-Лизу, заметил Джордж. — Для человека, абсолютно не приспособленного к семейной жизни, есть только один шанс обзавестись семьёй: встретить такого же точно человека. Они сойдутся просто из чувства противоречия. Ну, и родство душ сыграет роль.
— Что же за семья у них получится, а, как ты полагаешь? — ухмыльнулся его друг.
— Может быть, очень даже хорошая. Ведь в семье главное — что?
— Быт? — с содроганием предположил Дмитрий Олегович.
— В одной ведь школе учились, а какое пещерное видение ситуации! Главное — это семейные ценности. Ну, деньги там всякие, дети, акции, недвижимость. Или — свобода. А у кого всего этого нету, тем, конечно, остаётся быт.
— О какой свободе может идти речь? Брак — это узаконенное и одобренное цивилизованным обществом рабовладение. Человеку в паспорт ставят штамп о том, что отныне он принадлежит другому человеку — и точка! — разошелся шемобор — даже щёки раскраснелись.
— Другому тоже штампуют! — вставила Анна-Лиза.
— Но кто-то из двоих всё равно будет сильнее и докажет, что хозяин именно он. А даже если при жизни они договорятся быть свободными, то после смерти одного другому достанется всё, что создал умерший! — не сдавался гость.
— А если он создал долги? — парировала собеседница.
— О чём вы говорите, послушайте друг друга! — схватился за голову Джордж. — Долги, штампы, ценности… Оставшемуся остаются только воспоминания — вместо живого, любимого человека.
Шемоборы переглянулись и притихли. Через некоторое время Анна-Лиза вскочила на ноги, объявив, что ей смертельно необходимо спуститься в кафе и принять пару заказов — и старые друзья остались одни.
— Наверное, мы действительно сведём тебя с ума, — прервал молчание Джордж. — С тех пор, как она поселилась у меня, соседка каждый день спрашивает, что это за интересную итальянскую комедию я вчера смотрел, и почему не сказал ей, она ведь так любит итальянские комедии. А это не комедия. Это мы так разговариваем. В начале лета соседка уехала на дачу. Ключи мне оставила, чтобы я поливал у неё цветы. Думаю, цветы тебе можно доверить. Раскладушку поставим, в покое оставим.
— Да ты поэт!
— Погоди. Я серьёзно. Раскладушка хорошая, не продавленная. Как соскучишься — заходи к нам. А мы к тебе лезть не станем. Я же понимаю.
— Какая глупая соседка. Нашла, кому ключ оставлять.
— Что поделать. Она доверяет только мне.
— А ты, значит, доверяешь только мне.
— Нет, не доверяю. Но мне важнее устроить тебя так, чтобы тебе было удобно, а не сохранить доверие соседки.
