— Мне правда понравилось. Просто досадно, что я не смогла правильно выполнить ту штуку с «перекати-полем».
Алекс взрывается смехом и легонько стискивает мне руку.
— Натали. Не надо быть такой строгой! Ты справилась просто блестяще. Ради бога, это же твое первое занятие. К тому же у нас нет такого понятия: «правильное выполнение упражнений». Главное — делать все так, чтобы твоему телу было хорошо. Именно поэтому мне пилатесовский метод нравится больше других. Надеюсь, ты придешь еще не раз. Думаю, мне удастся тебя убедить! Еще несколько занятий — и тебя палкой будет не выгнать.
«Очень сомневаюсь», — размышляю я, запихивая сухой и девственно чистый тренировочный костюм в стиральную машину у себя дома. Хотя Алекс — просто душка. Мне кажется, что мы знакомы гораздо дольше, чем на самом деле. Вот она-то бы точно посочувствовала, если б я рассказала ей, что меня отстранили от работы. Вот черт! Я же совсем забыла. Плюхаюсь на стул в кухне и убиваю время, дергая себя за волосы и наблюдая, как они падают на стол. В десять минут шестого раздается телефонный звонок.
— Как ты, дорогуша, я звонила тебе утром на работу, но у Мэттью создалось неверное впечатление, будто ты заболела и осталась у меня, и я так разволновалась, что тут же тебе перезвонила, но твой мобильник был отключен, и я весь день места себе не находила, какие планы на вечер? — Не дожидаясь ответа, мама добавляет: — Я приготовлю тебе ужин, может, заедешь где-нибудь в половине седьмого, раз уж ты все равно не на работе?
После встречи с Алекс я и в самом деле почувствовала себя относительно уравновешенной. Но теперь все куда-то улетучилось. По пути в Хендон меня ослепил солнечный зайчик, и я подпрыгнула от неожиданности, решив, что это вспышка полицейской камеры, и я попалась на превышении скорости.
— Немедленно возьми себя в руки, Натали! — рычу я. Потом заставляю себя подпевать «Пет Шоп Бойз» и пытаюсь убедить себя, что мое увольнение — пока лишь угроза, а не свершившийся факт.
Однако стоит мне поделиться этой мыслью с мамой, она немедленно принимается возражать.
— Ох, Натали! — пускает она слезы, пользуясь костяшками пальцев вместо платка и уставившись на меня так, будто клеймо «Голодающая и бездомная» уже проступило на моем челе. — Как же ты теперь? Тебе же не найти другую работу!
С этими ободряющими словами мама водружает передо мной тарелку с картофельным пюре и печенкой, размером с парусную шлюпку. Перед собой же ставит: бокал белого вина, пакетик с соленым арахисом и обезжиренный шоколадный мусс. (Ужин явно не из рецептов «Весонаблюдателей», но мама воображает себя экспертом по калориям, ошибочно полагая, что может обмануть систему.) Вдыхаю воздух через рот, чтобы избежать запаха печенки. «Ты что, мама, забыла, что это Тони у нас любитель печенки, а не я?» — беззвучно ору я про себя. Что же до меня, то меня тошнит от одной мысли о том, чтобы съесть куриную
