— Йо, — говорит он.
— Привет, — начинаю я весело, но моментально перехожу на формальный тон, сообразив, что Тони на громкой связи. — Слушай, я по поводу Мел. Э-э, нас еще кто-нибудь слышит? У нее вечерние спектакли сегодня и в четверг, а в субботу — дневной. Я тут подумала: можно пригласить Криса и вместе посмотреть ее выступление. Балет называется «Коппелия» — очень миленькое шоу; ну, знаешь, когда селяне танцуют вокруг телег с сеном, и все такое; и вы бы с Крисом заодно познакомились; а потом можно взять Мел и вместе пойти послушать «Монстров»: они сейчас как раз тоже выступают…
— Киска, — говорит Тони. — Идея нормальная, но в эти два дня я точно никак. Работы по горло. Можешь прислать все, что сейчас говорила, по факсу?
— Превосходная мысль, — отвечаю я. Но, поскольку сарказмом я блещу редко, да и Тони в этом плане все равно непробиваем, он просто грохочет в ответ:
— Ладно, давай, пока, — и отключается.
— Тони может в четверг, — сообщаю я Крису после того, как секретарша брата перезванивает мне во вторник после обеда.
— Супер! — отвечает Крис. — Ребята как раз играют в «Монархе». — Однако когда я добавляю, что прежде, чем ехать в «Монарх» на «Монстров», мы поедем смотреть на балет, «Супер!» он уже не говорит. — Вот черт! Мне, скорее всего, придется смыться пораньше: надо помочь парням с аппаратурой. Там начало в десять, — поясняет он.
— О, да, конечно, — говорю я, не желая признаваться, что в наши дни вообще-то не так просто достать бесплатные контрамарки. Когда я попросила у Мэтта три штуки, он весьма сухо осведомился: «Надеюсь, не для прессы?». Думаю, Мэтт страшно переживает насчет статьи в «Сан», которая должна появиться в эту пятницу. («Я ни в коем случае не сомневаюсь в тебе, Наталия, но все же как-то не верится, чтобы „Балетная полиция“ все это санкционировала».)
Однако, в конце концов, Мэтт уступает, и ровно в 19:10, в четверг, в фойе «Колизея» решительной походкой появляется Крис, а через десять минут подходит Тони. Крис выглядит совсем не так, как обычно, и я с гордостью отмечаю, что он гладко выбрит. Тони, который каждое Рождество выигрывает в своей компании титул «Пижон года», умудряется смотреться экстравагантно даже в костюме от Хельмута Ланга.
— Два моих фаворита! — томно вздыхаю я, беря обоих под руку.
— Ах, ты, бедняжка, — говорит Тони с приятной теплотой в голосе.
Он выдает мне пятьдесят фунтов — взять всем по бокалу «Боллянже»,[20] — и я пулей несусь к бару и обратно, чтобы успеть предупредить любой возможный конфликт. Облегченно вздыхаю, слыша, как Тони говорит:
