У Джульетты обмен веществ как у гонщика «Формулы-1». Ее «проблема» как раз в том, чтобы удержать вес. В то время как Мел, стараясь похудеть, курит как паровоз и жует резинку, Джульетта может тоннами поглощать калории, оставаясь при этом стройной как статуэтка. Даже не верится, чтобы Анастасия сказала такое.
— Ну, по крайней мере, мне так послышалось, — мурлычет Мел.
Три часа спустя, уютно устроившись на лиловом диванчике, я пересказываю, — ненавижу неловкое молчание! — эту последнюю сплетню какому-то очень любезному молодому человеку на вечеринке у Энди. Он представился как Джонти и теперь притворяется знатоком балета. Джонти осыпает меня градом коварных вопросов, после чего куда-то поспешно исчезает. Похоже, я ляпнула что-то не то. Озираюсь по сторонам и замечаю Энди, оживленно беседующего с коренастым, мускулистым парнем, упакованным в куртку с надписью «ФБР». Наверняка какой-нибудь детектив. Перекатывая вино в бокале, углубляюсь в изучение брошюры со списком песен для караоке. Сколько б я ни выжидала на улице, вертя в руках сотовый телефон, я всегда почему-то первой являюсь на все вечеринки. Думаю, я заразилась этим от Сола.
— Натали.
Поднимаю глаза. Энди машет мне рукой, подзывая. Ослушаться вряд ли удастся, хотя можно было изобразить губами удивленный вопрос: «Я?» и не двигаться с места. Без сомнения, загар ему очень идет, но рубашка явно подкачала: такое впечатление, что ее слепили из обрезков занавески.
— Что это ты такого сказала Джонти, что он тут же сбежал?
— Уметь надо, — отвечаю я.
Энди не понимает юмора. Но улыбается во весь рот и спрашивает, не хочу ли я чего-нибудь выпить.
— Познакомься с Робби, Натали.
«Фэбээровец» стискивает мою руку.
— Натали — большая подруга моей сестры, — объясняет Энди, пока кровь медленно возвращается к моим пальцам. — А Робби — мой ма-а-аленький дружок.
Робби закатывает глаза.
— Хиляк просто завидует моему мышечному тонусу.
Энди презрительно хрюкает.
— Завидую? Да у тебя ручонки как у моей бабушки!
Стараюсь сдерживать улыбку, пока Энди не отходит поздороваться с другими гостями.
— Я так понимаю, вы нам сегодня споете? — интересуется Робби.
— Да я бы с радостью, — отвечаю я. — Нет, правда. Но все же я не настолько жестокая.
Робби смеется.
— Если хотите, мы могли бы спеть дуэтом. Мой голос настолько отвратителен, что отвлек бы внимание от вашего. Можно выбрать что-нибудь простенькое. Как насчет «Богемской рапсодии»?
Наступает моя очередь смеяться. Я на фут выше Робби, так что мне очень хорошо видно его макушку, где на пять фолликулов приходится один волосок. И пусть он далеко не красавец, но в нем есть что-то притягательное.
