Несколько
минут спустя, в харчевне, куда затащил его друг, он рассказал обо всем, что
произошло в доме Калиоппа.
- Какое варварство! — вскричал
Фемистокл и, помогая себе нетерпеливыми жестами, горячо заговорил: — Человек, спасший от голода тысячи и тысячи афинян, должен
доживать свой век в нищете и не в
состоянии даже выдать замуж свою дочь! До какого же позора дожили Афины,
если позволяют себе так обращаться с
человеком, оказавшим неоценимые услуги
отечеству! Раньше такое дело решилось
бы очень просто! — заметил прислушивавшийся
к их разговору старый хозяин харчевни.— Афинская община или несколько
состоятельных граждан, сложившись, дали бы
неплохое приданое для дочери
такого заслуженного
человека!..
- Ай, да старик! —
всплеснул руками Фемистокл.— Да твоими
устами говорят сами боги!
Он швырнул на стол медяк за выпитое вино и потащил за собой Эвбулида.
- Куда?— недоумевая,
упирался он.
Но Фемистокл был неумолим. Он провел Эвбулида через все Афины и, выйдя в богатый квартал,
решительно постучал в двери первого же дома.
- Жди
меня здесь! — приказал он, направляясь в комнаты следом за рабом-привратником.
До самого вечера обходил зажиточные дома Фемистокл. Из одного он выходил сердитым, грозя
захлопнувшейся за ним двери кулаком, зато из
других — сияющим и заговорщицки подмигивал
ничего не понимающему Эвбулиду.
Лишь незадолго до полуночи он обнял его и, как в тот памятный вечер в харчевне, когда
обещал показать окна Гедиты,
шепнул на ухо:
- Приходи
завтра пораньше к Калиоппу.
- Но ведь он
дал мне понять, чтобы я никогда больше не заходил в его дом!
-
Приходи! — настойчиво повторил Фемистокл. — Я уверен,
что это будет самый счастливый день в твоей жизни!
Эвбулид последовал совету друга и с рассветом уже робко стучался в дом Калиоппа.
Дверь открыл сам хозяин, неожиданно помолодевший и заметно
взволнованный. Вопреки опасениям, он приветливо поздоровался с Эвбулидом и радушным жестом пригласил его
в комнату. Здесь на составленных вокруг столика с кувшином вина и сладостями клине уже возлежали
семь или восемь человек, судя по одеждам и уверенным лицам, занимавших далеко не последние места в Афинах.
При появлении Эвбулида они прервали свою беседу и с любопытством осмотрели его с ног до
головы.
-Ну что
ж, вполне воспитанный и приятный молодой человек!— наконец, подал голос один из
них, и недоумевающий Эвбулид с изумлением
признал в нем одного из недавно избранных
архонтов.
