- Над персами?! —
гневно вскричал Публий. — Давай! Сейчас я
тебе покажу, кто победил в этой битве!
Публий принялся срывать со стен тяжелые серебряные и золотые блюда и швырять ими в голову
едва успевавшего уклоняться
Эвбулида.
- Ну, кто взял
верх? Твои предки или мои?!
Юноша потянулся к свисающим с пурпурного ковра махайре и римскому мечу.
Эвбулид, обращая все в шутку, поднял руки:
- Ты!
- Тогда — на колени! — скомандовал Публий.
Пожав плечами, Эвбулид
улыбнулся и встал на колени.
- Проси пощады! — потребовал Публий.
- Пощади! — прижал
ладони к груди Эвбулид.
- Не так! — закричал юноша. — Повторяй
за мной: нет на земле силы...
- Нет на земле
силы... — улыбаясь, повторил Эвбулид.
- ... более могущественной, чем
великая армия персов...
- ...персов...
- ...которая
наголову разгромила ничтожных эллинов в Марафонской битве!
- Но это противоречит
истории! — воскликнул Эвбулид.
- Ах, так?! — поднимая римский меч,
вскричал Публий. – Последний раз спрашиваю: кто победил в битве при Марафоне?
- Я твой
грамматик, мальчик, и обязан говорить тебе правду: эллины!
- Замолчи,
проклятый эллин!
- Но ведь ты по матери — тоже сын
Эллады! — напомнил Эвбулид.
- Моя мать ничто! Она — рабыня!! —
дрожа от ярости, закричал Публий.
- Разве так можно говорить о своей
матери? — с укором покачал головой Эвбулид.
- Да! Можно! Она — грязная, жалкая
рабыня!! — швырнул меч в угол комнаты Публий, повалился на пол и принялся
кататься по коврам, крича: — Кто я теперь? Кто?!
Если у отца родится сын от свободной, то он, а не я, станет законным наследником дворца, всех имений, моих
рабынь! А меня ждет несчастная
судьба Аристоника...
- И из-за
этого надо оскорблять свою родную мать?! —
строго спросил Эвбулид. — Мне противно даже
слушать тебя!
- А может, ты не хочешь меня и
видеть? — привстал Публий.
- Да, — признался Эвбулид. — Я даже
не хочу видеть такого испорченного,
невоспитанного и неблагодарного мальчика, как ты!
- Тогда, — процедил сквозь зубы
юноша, поднимая с пола массивное блюдо с
изображением Орфея, спускающегося в Аид, — закрой глаза, раб!
-
Для чего?
- А чтобы ты
больше никогда в жизни не увидел меня и своей
вонючей Эллады, жалкий раб! — воскликнул Публий, замахиваясь блюдом.
