Продолжая машинально выполнять приказания дотошных покупателей, Эвбулид
сгибал и разгибал руки, подпрыгивал, приседал, даже станцевал какой-то танец, бросая на грека отчаянные взгляды.
Наконец, мужчина приблизился и, словно ненароком вставая между нагим пленником и
толпой покупателей, тихо спросил:
-
Это верно, что ты из Афин?
- Да! — торопливо
кивнул Эвбулид. — А ты?
- Тоже.
- Купи меня! — голос Эвбулида
сорвался, он облизнул пересохшие губы и сбивчиво забормотал: — Купи и увези в Афины! Я буду твоим рабом, стану выполнять любую,
даже самую грязную и тяжелую работу,
только верни меня на родину и спаси
от этого кошмара!
- Изгнанник? — строго спросил
афинянин.
-
Нет, что ты! Это пираты...
- Понятно.
Ну и что мне теперь с тобой прикажешь делать?
- Купи... —
прошептал Эвбулид, с мольбой глядя на земляка.
- Купить-то я
тебя, конечно, куплю, — задумчиво проговорил
мужчина и вопросительно взглянул на просиявшего Эвбулида. — Но вот
вопрос: на какие деньги мы тогда вернемся в
Афины? Ведь хозяин затребует за тебя не меньше семи мин, а у меня после путешествия по здешним
островам осталось всего восемь...
- Я отработаю! - прижал руки к
груди Эвбулид. — Я буду выполнять самую
грязную, самую...
- Пустое! — перебил его афинянин. —
Как только вернемся домой, одолжишь у
знакомых и вернешь мне. Или ты думаешь,
совесть позволит мне обратить на моих глазах в рабство своего земляка? Только бы теперь твой торговец не запросил за
тебя больше, чем у меня есть...
- Не запросит! — выдохнул Эвбулид.
— Не должен! Кому я нужен здесь?
- И это
верно. В его партии я вижу немало рабов, которых здесь, на Хиосе, прости, называют никчемными.
Например, вон тот фракиец без пальцев или, еще
раз прости — ты! Будем надеяться, что он
согласится избавиться от тебя за доступную мне цену.
-
Сами боги послали тебя сюда! — не стыдясь выступивших
слез, пробормотал Эвбулид, мысленно давая обет сразу по возвращении домой
принести жертвы всем главным богам Олимпа.
С нетерпением ожидал он возвращения перекупщика, но того все не было. И
лишь когда недовольство покупателей достигло
предела, и стали раздаваться голоса, требующие снять партию с торга, появился торговец.
Довольно улыбаясь, он вбежал на ступеньки, виновато развел руками и крикнул:
-
Прошу простить достопочтенных хиосцев, но мой торг окончен. Я продал всю партию оптом!
