Божий суд | страница 25



            Можно, конечно, было возразить, что его вынудили встать на такую дорогу. Но стало ли бы тому от этого легче?

            И ничего не ответив, он снова принялся смотреть на огонек свечи, которая всего минуту назад уже казалась ему последним светом в его жизни…

Глава пятая

1

  Одно было у него оправдание…

            Утром второго охранника сменил первый. Вместе с ним пришел раб-холоп, который стал протапливать печь.

            Воин приблизился к пленнику и шепнул:

            - Тут подходил ко мне один… назвался твоим другом! Деньги немалые сулил, чтобы я устроил тебе побег. Да только как устроишь его? За дверью – еще два кольца охраны!

            Охранник помолчал и со вздохом добавил:

            - Предлагал с вами потом уйти. Да ведь я не то, что мой сменщик, эта голь перекатная. У меня жена, дети… - сказал он и подмигнул: - А крепко же ты его отделал!

            - Что, уже и пожаловаться успел? – усмехнулся князь Илья.

            - Да нет, и так видно! Но со мной ты можешь и отдохнуть. Кто-кто, а я в обиду тебя не дам! Только и ты потом, если даст Бог, все обойдется, не забудь меня своими щедротами. Ну, а если не обойдется, хоть кольчугу да шлем тогда на память о себе подари!

            Князь Илья согласно кивнул и растянулся на полу во весь рост.

            Теперь можно было и поспать, чтобы потом, собравшись с силами что-то придумать. А может и даже сделать! Но сон, как назло не шел к нему. И всякие мысли одолевали…

            «У каждого своя правда… – думал он. - У игумена - своя. У Мстислава своя. У князя Бориса своя, хотя его правда больше похожа на кривду! И у охранника, чуть было не убившего меня - своя! И у меня тоже своя! Да даже у этого холопа, видно, и то она есть…»

            Он покосился на все так же злорадно посматривавшего на него раба и не выдержал:

            - Ну, а ты что на меня все так смотришь? Или я тоже тебе чем досадил, холоп?

            - Досадил?!

            Раб обжег пленника взглядом, в котором одновременно смешались ненависть, злоба и боль и свистящим голосом проговорил:

            - Да до тебя никто не смел называть меня холопом! Я не о нынешнем дне, а о том, что было два года назад. Я был тогда гончаром и делал такие кувшины, что их ценили в самом Киеве! А некоторые купцы уверяли, что клеймо мое видели даже в Царьграде! Но ты однажды волком налетел на мою мастерскую, вихрем смешал всю мою жизнь, и, даже ни разу не поглядев на меня, приказал уводить в полон. Да что там меня – всю мою семью, всех соседей, весь град… И вот с тех пор я – холоп, раб. Как же мне после всего этого прикажешь смотреть на тебя?