Князь тут же понял,
что происходит. Только обожженная рука спасла его, приведя в чувство… Он собрал
все свои силы и ударил кулаком по голове никак уже не ожидавшего сопротивления
от полузадушенного князя, дружинника. Затем хлестнул по нему цепью, как можно
дальше оттолкнул его от себя ногами и обессиленно прижался спиной к стене.
Несколько мгновений
они сидели молча, тяжело дыша, и с ненавистью глядя друг на друга.
- Все равно я тебя
порешу!.. - наконец прошептал охранник!
- За что? – не понял
князь Илья и услышал в ответ не оставлявшее ни малейших сомнений, что тот
сделает все, чтобы сдержать свое слово:
- Ты отнял у меня
все! После того, как ты навел на мой город поганых половцев, да и сам прошелся
по нему со своими головорезами не лучше их, я лишился отца и матери. Они заживо
сгорели в моем родном доме. А жену и детей – навсегда увели на длинном аркане в
полон… И где они теперь? Хорошо если стали рабами в православном Царьграде…
Хоть в Божий храм разрешат иногда сходить и веру родную сохранят. А ну, как
попали к туркам или арабам?..
Князь Илья, слушая
охранника, с каждым словом все ниже и ниже опускал голову.
В другой раз он не
сумел бы так близко принять к сердцу слов о чужой боли. Но тут так свежи были
воспоминания от несправедливости своей собственной судьбы, что он вдруг,
неожиданно для самого себя, понял этого, едва не убившего его человека. Точно
так же, как у него самого отняли в жизни все самое дорогое и главное, так же и
он полностью обездолил его.
Можно, конечно, было
возразить, что его вынудили встать на такую дорогу. Но стало ли бы тому от
этого легче?
И ничего не ответив,
он снова стал смотреть огонек свечи, которая всего минуту назад уже казалась
ему последним светом в его жизни…
2
Стас был на
вершине блаженства.
Река, обтекающая
широким изгибом зеленое поле с леском, встретила пришедшую к ней в гости
молодежь ослепительно синей, манящей улыбкой.
Студенты, высоко
задирая ноги, дружно вбежали в нее, заплыли на самую середину и так резвились
там, что, казалось, даже вода вскипала вокруг них.
Стас, Лена и Ваня
держались особняком, на мелководье, где вода едва доходила до шеи. К ним
подплыла было Юля, но несмотря на то, что Лена обращалась с ней, как с близкой
подругой, вскоре почувствовала себя лишней и отплыла к остальным.
