- Птицу –
стрелял, зверя стрелял, человека –стрелял… Первый раз рыбу стрелой убиваю!
- А вдруг
это, и правда, оборотень? – не унимался скакавший рядом с ним Тупларь.
- Какой ещ-ще
оборотень? – подражая голосу хана, засмеялся стрелок: - Ну с-сам посуди глупой
своей головой: если рыба тут, а следы были там, то где же тогда человек?
5
Славко набрал
побольше воздуха в грудь и выпалил…
А человек по
имени Славко тем временем бежал, не разбирая дороги, в родную весь.
Да и не было
тут никакой дороги!
Если
по-прямой, то от места роковой встречи до Осиновки было не больше версты. Но за
последние сорок лет она, уходя от половца всё дальше и дальше, ограждаясь
подлесками и нетопкими болотами, спряталась так, что до неё непросто было
добраться даже своим.
Дед Завид
говаривал, что когда-то Осиновка была самой богатой весью в округе. Еще бы!
Стоя на пригорке, у большой проезжей дороги, она кормила останавливавшихся на
постой купцов, а те - мало, что платили за это, так еще и вполцены отдавали
свои дорогие товары…
Теперь, после
нескольких десятков набегов половцев, глядя на то, что осталось от
горелой-перегорелой Осиновки, даже трудно было поверить в это.
Устали люди
каждый раз отстраиваться вновь и вновь.
Толку-то
строить хоромы, если их все равно сожгут?
Толку держать
скотину, когда её все равно угонят?
Правда, если
вдруг выпадало два-три спокойных года, - уж таков характер русского человека -
все прежнее разом забывалось, и люди всем миром снова брались за пилы и топоры.
Радуя глаз, поднимались маковки церкви, словно на глазах вырастали срубы,
строились амбары, вырывались ямы для хранения зерна… Но со свистом и гиканьем
появлялся новый отряд половцев, и всё начиналось сначала…
Славко бежал и
плакал от отчаяния и обиды. Размазывал ладонью перепачканное лицо - мешая свои
слезы с чужой кровью. И не было в этот миг на свете человека несчастней его.
Забыл Бог
Славку, забыл его родную весь, да и всю Русь забыл!.. - только и думал с
горечью он.
Когда он
выбежал из подлеска, его встретил сильный ветер со снегом, сдувающий с поля все
следы.
Начиналась
непогода, которую, видать, и впрямь задолго до человека чувствует рыба.
Луна то
пряталась в лохматых облаках, то выныривала обратно, чуть приосвещая округу.
Но Славко и
без нее знал, куда ему идти.
Осиновка была
уже в нескольких десятках шагов. Ни одного дома – одни землянки, которые
протапливали по-чёрному на ночь готовящиеся спать люди.
И чем ближе
она была, тем медленнее становились его шаги.
