5
Пир
начался.
Крисп
с отцом шли по улочкам древних Афин, по направлению от порта к центру былой
столицы эллинского мира. Погода была солнечная, но не жаркая, наверное, это был
один из прекраснейших дней в этом году.
Марцелл, всегда гордившийся тем, что в его жилах течет не только римская, но и
греческая кровь, с жаром говорил, что по этим самым камням, где идут сейчас
они, ступала когда-то нога великого Солона, мудрого Сократа, ученейшего
Аристотеля. Здесь гремел своими речами красноречивый Демосфен. Вырезал из
слоновой кости, украшая их золотом, свои неповторимые статуи Фидий. Учился и
учил Платон. Бывали тут и Геродот, Гиппократ, Александр Македонский…
Криспу
льстило, что он идет сейчас по стопам таких великих людей. Не всякий взрослый
из его города удостаивался этого, не говоря уже о его ровесниках. Он все с
большей благодарностью поглядывал на отца и уже понемногу поддакивал ему.
Словно
по какому-то негласному соглашению, они ни слова не говорили о языческих богах,
о которых все напоминало и говорило в этом городе, и о его вере. Лишь раз,
увидев бродячего философа-киника, одетого в лохмотья и нагло просившего
милостыню, согласились друг с другом, что самые несчастные люди те, у которых
вообще нет веры. Счастье, что таких во времена величия Афин и теперь в Риме, - были
один-два на город, а то и целый народ и, вполне по справедливости, они всегда
вызывали общее недоумение и сожаление…
Время
от времени Марцелл заводил Криспа в торговые лавки, где выбирал лучшую одежду
для сына и только потом уже - для себя. Затем они пришли в термы. Здесь отец
приказал смуглым сирийцам-банщикам привести их в такой вид, чтобы им не стыдно
было показаться перед самим императором.
Поначалу Криспу было как-то неловко, что они так старательно скребли, натирали
душистыми благовониями его тело, то самое, которое он совсем недавно собирался
отдать на мучения, а теперь почти что забыл об этом… Потом привык, и уже сам с
удовольствием подставлял то руку, то ногу, пока неосторожный сириец случайно не
порезал его…
- Ай! –
вскричал, почувствовав острую боль Крисп.
Марцелл, вскочив с места, так сильно ударил банщика, что тот полетел в бассейн.
А Крисп, хоть кровь почти сразу остановилась, долго не мог прийти в себя. И
совсем не от боли или страха. Его поразила мысль: как же он собирался пойти на
пытки, мучения, казнь, если не мог перенести даже такого пустяка! А может, всё
это – не для него?..
