Ваня с таинственным видом
показывал ему сумку отца Тихона, а Лена со страхом таращилась на леску.
- А что это ты делаешь? –
заглянув внутрь комнаты, спросил Ваня.
Стас развалился на
подоконнике и, как можно небрежнее, сказал:
- Да вот, с детством прощаюсь!..
- А леска зачем? –
заморгала Лена.
- Эта что ль? – скосил
глаза на леску Стас. – А я тут рыбу на зуб ловлю!
- Понятно! – увидев ремень,
усмехнулся Ваня. – Знакомая штука. Рыба - ремень называется?
- Ага! – уныло кивнул Стас
и взглянул на друга в ожидании сочувствия.
Но Ваня неожиданно
позавидовал ему:
- А я бы, наверное, самым
счастливым человеком на свете был, если б сейчас меня отец выпорол… И Ленку
жалко, она даже не знает, что такое ремень! - вздохнул он и, словно стесняясь
этого признания, заторопился:
- Вот, гляди, что мы
принесли!
Он вжикнул «молнией» и
выложил на подоконник две старинные церковные книги, общую тетрадь, узелок с
одеждой и бархатную коробочку, в которой лежал... крест.
- Все-таки взял?! - ахнул Стас.
- Ага! Хотел отцу Тихону отнести, да к нему не пускают... Отдали ему только тот
мешочек, что был у него на шее. Он, как только в себя пришел, сразу о нем
вспомнил… Так просил принести, что даже про крест забыл…
- А ты знаешь, что Макс сейчас этот крест в карьере ищет? - перебил Стас.
- И что теперь делать? - Ваня беспокойно оглянулся. – Может… пусть сумка пока у
тебя полежит?
Стас помедлил с ответом. Он
боялся держать у себя вещи с крестами, какие бывают на могилах. Но... как
признаться в этом Ване?
К счастью, в конце улицы
показался отец.
- Уходите скорее! -
торопливо зашептал Стас, помогая Ване собрать сумку. - Сейчас здесь такое
начнется!
4
Дверь рывком распахнулась...
Ваня подбадривающе подмигнул другу и вместе с Леной
поспешил удалиться.
- Эй! - замахал оброненной в спешке тетрадью Стас. - А
это?!
Но Ваня уже не слышал его.
Впрочем, Стасу вскоре стало не до тетради.
С замирающим сердцем он
прислушивался к каждому звуку. Вот проскрипели ступеньки крыльца... половицы в
сенях... хлопнула дверь на кухню... недолгая тишина, затем - грохот падающей
крышки от кастрюли: это мама узнала про обвал... опять тишина и, наконец,
грозное: «Что-о-о?!», - от которого Стас зябко поежился - это папа узнал про
курево.
На улице раздался страшный
удар грома, и вслед за ним, в такт раскатам, как показалось от страха Стасу,
послышались надвигающиеся из соседней комнаты шаги отца. Съежившись, он закрыл
глаза.
