Должно быть, я вздохнул громко — Сашка поднял голову.
— Ты что?
Я взял и с горя все ему выложил. И про молоко, и про Мишину подначку. Он удивился:
— А Миша ведь здесь был. Вот только перед тобой.
Теперь удивился я:
— У тебя?
— У дядя Коли. Пошептались и ушли вместе, куда-то. Дядя Коля в город собирается, вечерним поездом. Может, Миша купить что просил — он же у вас хозяйственник. Мыло, гвозди — не знаю… А с молоком не горюй. Что-нибудь сделаем.
Он слазил в подвал, достал запотевшую крынку, вылил молоко в мое ведро:
— Так! Два литра есть. Восемь осталось;
Из-под печки вытащил большой бидон.
— Сиди, жди!
И бежать.
— Куда? — крикнул я в окно.
Он, не оборачиваясь, махнул рукой:
— По соседям…
Когда мы с Сашкой приволокли молоко в лагерь, там уже были объявлены розыски. Миша накинулся на меня чуть ли не с кулаками:
— Ты что с нашим молоком по деревне носишься? Сказано было — в лагерь!
— А ты почему врал, что на почту? — пошел я в контратаку.
И Миша, на удивление, стушевался. Покосился на Сашку, проворчал что-то невнятное и утащил ведро с молоком к поварам. Я сам не ожидал такой легкой победы.
После ужина дядя Володя собрался на шоссе, голосовать. Ему нужно было в районный центр, на междугородний телефон.
— Не жди, ложись спать, — сказал он мне. — Я, вероятно, заночую там в гостинице…
— Я в кино схожу с Сашкой. Можно? Сегодня «Три мушкетера».
— Давай…
Мы проводили его до шоссе, обождали, пока он сел в проходившую мимо машину, и бегом к клубу.
Лента старая, то и, дело рвалась. В зале зажигали свет. Д'Артаньян не говорил, а отрывисто каркал, не ходил, а передвигался рывками. Вот он у двери. Вот уже на середине комнаты. Вот еще раз дернулся — и уже за окном. Мы веселились — едва не свалились со скамьи. А взрослые возмущались. Ногами топали, механику кричали: «Сапожник!» И чего, спрашивается, кричать, — так еще смешнее.
Из клуба мы выскочили мокрые, как будто купались в одежде…
— Это еще что! — говорил Сашка. — Если бы он пустил фильм наоборот — вот была бы потеха. Лежит убитый. Подходит к нему д'Артаньян, тычет его шпагой, и убитый встает. В руки ему с земли летит шпага, он начинает драться с д'Артаньяном на дуэли. Подерутся и разойдутся задом в разные стороны… Или вот: человек садится за стол есть. И начинает выкладывать кушанья изо рта на тарелку. Оборжешься!
— Ты видел?
— Не обязательно видеть… И так можно себе представить. Понимаешь, все наоборот! Бросаешь камень — он летит тебе в руки. Пишешь контрольную — снимаешь пером с бумаги строчку за строчкой… Эх, был бы у меня знакомый киномеханик, мы бы с ним покрутили.
