И почему Жора Жуковский, товарищ прокурора, ничуть не удивился, когда его приятель Феликс Глюк, слегка от смущения запинаясь, изложил просьбу своей мамочки – почему Жора ничуть не удивился, а даже обрадовался и сказал:
— Очень хорошо!
Жуковскому поручили надзор за расследованием, и он как раз собирался выехать – в участок, а потом и на место преступления.
И предложил Глюку ехать с ним.
Феликс Францевич, питавший до того смутную надежду, что Жорик сейчас поднимет на смех и его самого, Глюка, и его, Глюка, мамочку с ее наивным требованием "найти убийцу", и он, Глюк, спокойно отправится на службу, согласился.
Все равно мадам Глюк уже написала записку, и записка эта его, Глюка, непосредственным начальником прочитана.
И на службу он, Глюк, уже опоздал.
Сидеть в душной и пыльной конторе над бумагами, когда имеется шанс проехаться (на извозчике, и за счет прокуратуры) на Фонтан, где воздух, деревья, цветы, трава и барышни – и ветерок доносит запах моря...
А что бы вы выбрали?
По дороге немного поговорили о преступлении. Жора сказал, что сам почти еще ничего не знает, только вот протокол вскрытия прислали почему-то в прокуратуру, а не в полицию. Обсудили то, что написано в газетах; особенно отличился "Вестник Юга".
"Вестник Юга" Феликс сегодня не читал, и Жорик пересказал содержание статьи. Статья называлась "Хватательные рефлексы и обывательские интересы" и подписана была Л. Квасниным. Леня Квасницкий играл с огнем, описывая служебное рвение ретивых полицейских чинов, арестовывающих правых и виноватых; а обыватели-де должны быть защищены не только от преступлений, но и от беспочвенных подозрений, — и призывал полицию заниматься сыском, используя последние достижения криминалистов Европы, особенно Франции, а не действовать по старинной русской традиции времен Алексея Михайловича и Сыскного Приказа допетровских времен: хватать и нажимать.
— Дождется Ленчик, что ему голову за такие статейки открутят, и никакой папаша не поможет, — со вздохом сказал Жорик. — Но ведь как информирован, босяк! Мы в прокуратуре ни о чем и не подозреваем, а он и версии выдает – и каждую в пух и прах разбивает, и протокол вскрытия цитирует, и…
— Журналист! — с одобрением отозвался Феликс. — А что там в протоколе вскрытия?
— А вот на место приедем – уже почти рядом – я тебе дам почитать. И с материалами розыска познакомишься. Оно, конечно, не положено, ну да Поняткович против не будет – сам сегодня с утра мне сказал: "Вот бы твоего друга Глюка к расследованию привлечь, не для тупых лбов загадка!"
