— Ты не хочешь облегчить ему задачу?
— С какой стати? От этого брака он выигрывает куда больше, чем я. Наше новое объединенное королевство…
— Оставь политику, сестра. Слишком уж ты серьезна. Вот гораздо более важный вопрос: что ты наденешь на первую встречу с ним?
— Аэлита! Жизнь состоит не из одних нарядов и мантий…
— Иной раз состоит. Кстати, вспомнила! Ты одолжишь мне свое нижнее платье в складочку — то, из голубого шелка с серебряным шитьем?
— Не дам.
Оно было дорогое и совсем новое.
— Ну, раз тебе так хочется вредничать…
Мне захотелось было ответить ей резко, но духу не хватило. Из-за этого замужества нам придется, вероятно, расстаться, и меня эта мысль отнюдь не радовала. Более того, сестра была права. Важно произвести впечатление на Людовика Капета. Надо сделать так, чтобы он сразу обратил на меня внимание. Я герцогиня Аквитанская, а не какая-нибудь жалкая попрошайка, и не мне на коленях вымаливать, чтобы Капет из милости подал руку и помог мне встать на ноги.
И тут дьявол принялся нашептывать мне на ухо…
А вправду ли ты хочешь связать свою жизнь с мужчиной и вечно зависеть от его «можно» и «нельзя»? Такой ли ты видишь свою жизнь: являться по первому зову к этому принцу, которого и не знаешь, ибо ты станешь его подданной, его имуществом, покорной исполнительницей всех его повелений?
Да нет, этого мне не хотелось, только ведь и выбора у меня не было. Мне, герцогине Аквитанской и Гасконской, графине Пуату в собственном праве[11], было от роду пятнадцать лет. Я не способна защитить свои земли от зарящихся на них шакалов и стервятников и должна склониться перед неизбежным. Это я уже твердо решила.
Я вступила бы в союз и с самим Сатаной, если бы это помогло уберечь Аквитанию от опасностей.
Аэлита все равно позаимствовала мое нижнее платье, но к тому времени меня захватили более важные события и вопрос о нижних платьях из голубого шелка стал на редкость несущественным.
— Ты великолепна, — сделала вывод Аэлита.
Я вскинула голову. Это я и сама знала. Блюдя свое слово, сегодня поутру, пока дневная жара не стала подобна раскаленной печи, архиепископ Жоффруа собственной персоной переправился на тот берег реки и проводил принца на встречу со мной, его нареченной супругой. Я же сидела в приемной зале и ожидала его, воплощая собою великолепие Аквитании.
Памятуя советы Аэлиты, я выбрала платье темно-синего цвета. Если у тебя волосы ярко-рыжие, как мех лисицы, то многие расцветки просто и обсуждать не стоит, но синий, подобный цвету облачения Богородицы, был мне к лицу. Под него я надела нижние платья из шелка и тонкого полотна, а поверх всего — сюрко
