Она положила подбитый мехом плащ на ложе, рукой счистила с мягкого ворса пятнышки грязи.
— Не думаю, — зевнула я.
Ох, я и впрямь очень утомилась.
— Я необходима, чтобы вас не загрызли здесь, при дворе.
Как странно! Вот уж не думала, что у меня возникнет такая потребность. Да и чем может помочь мне служанка? Я удивленно приподняла брови.
— Сколько у вас друзей, госпожа? — спросила камеристка.
— Друзей?
— Полагаю, их нет вообще. Какая из этих дам скажет вам правду?
Я поразмыслила над этим. Да, она права. Они скажут мне только то, что я сама желаю слышать.
— Сестра сказала бы…
— Сестра ваша в Пуату, госпожа. А вашим другом буду я, — решительно заявила Агнесса. — Я стану вашими глазами, вашими ушами. И я буду говорить вам правду. Знать правду — значит иметь силу.
— Для чего же вы станете так поступать?
На это она не ответила. И не отвела взгляда черных глаз, как бы предоставляя мне самой вынести собственное суждение.
Правду? Правда — ценный товар, им разбрасываться не стоит. Я прошла в другой конец комнаты и остановилась близ Флорины, которая обычно не пропускала мимо ушей ни одной сплетни.
— Флорина…
— Да, госпожа?
Она оторвалась от своего занятия, состоявшего в перетряхивании извлеченных из сундуков моих платьев, подняла на меня глаза и просияла.
— Что говорят при дворе о Тулузе?
В ее лице произошли почти не заметные глазу изменения: слегка дернулось веко, слегка выступили скулы. Руки замерли на только что вынутых из сундука шелковых рукавах.
— Очень сожалеют, что графа Альфонсо кто-то предупредил о походе его величества.
— Это все?
— Все, госпожа, — ответила Флорина, старательно отводя взгляд.
— Благодарю. — Я махнула рукой Агнессе, и мы с нею прошли в пустую переднюю, где мои дамы не могли нас слышать. — Вот и скажи. Что думают о Тулузе?
— Всю вину возлагают на вас, госпожа. Говорят, что недобрым был совет Его величеству предпринять поход.
Говоря это, она смотрела мне прямо в глаза.
— А недостаток войск, нехватка осадных орудий, необходимых для такого предприятия? А постыдное отступление без единой схватки с противником? На кого возлагают вину за все это? — Агнесса лишь покачала головой. — Как можно винить во всем меня?
— Можно, если вся затея с самого начала считалась никуда не годной. А затея-то была ваша, госпожа.
Значит, это я во всем виновата. Мои притязания на Тулузу могли быть вполне справедливы и обоснованны, однако вину за поражение Франции никто не желает возлагать на Людовика. Причиной поражения Франции может быть только королева-аквитанка. Я с глубокой горечью ощущала всю несправедливость таких суждений. Не то чтобы это было для меня совсем уж неожиданным… Однако урок я усвоила хорошо. Надо быть осторожной и не забывать, что меня здесь не любят.
