— А с мамой что? — потрясенный услышанным, тихо спросил Владик.
— А маму из той больницы потом в психиатрическую перевели. Она там и умерла.
— Так, значит, ты один?
Павлик кивнул.
— У меня еще дедушка Володя был, так он умер давно.
Павлик немного помолчал и добавил:
— У него еще капитанские часы были, с корабликом. Когда дедушки не стало, папа стал их носить. Я, чтобы посмотреть, уж прошу его, прошу: «Ну, папулечка, ну, голубчик, покажи кораблик. Я любил на кораблик смотреть. Смотрю и смотрю. А когда папу убили, и часы дедушкины пропали.
— Павлик, — теряясь от страшной догадки, сказал Владик, — ты не помнишь, была ли какая-нибудь надпись на дедушкиных часах?
— Конечно, кивнул Павлик, — я ее наизусть запомнил: «За храбрость!» А чуть ниже еще такая надпись была: «Капитану катера «Верный» Никитину Владимиру Александровичу». Дедушке эти часы сам адмирал флота вручал. Дедушка на войне торпедным катером командовал.
Павлик еще что-то говорил, спрашивал, но Владик не отвечал ему: память ярко, до мельчайших подробностей воспроизвела тот незабываемый вечер, когда Филин едва не зарезал его из-за таких же точно часов. С такой же надписью.
— А впрочем, — подумал он, — мало ли похожих часов на свете».
Подумал и ничего не сказал. Но с этой минуты старался постоянно находиться рядом с Павликом. Ему казалось, стоит только отойти и с ним что-нибудь случится. Марьсильна сразу это заметила и пересадила Павлика в столовой за стол к Владику, а Аркашку — к малышам. Бегемот был счастлив. Малыши ели мало, и вся оставшаяся еда доставалась ему.
Однажды, заглянув в библиотеку, Владик увидел детдомовскую прачку Анну Ивановну в окружении девчонок. Прачка что-то рассказывала. Была здесь и Светка Березкина. Владик сел поближе, чтобы обратить на себя внимание, но Светка, увлеченная рассказом, казалось, забыла саму себя. Поерзав на скрипучем стуле, Владик раскрыл какой-то журнал, но читать не мог. Он злился, водил глазами по одним и тем же строчкам и не понимал прочитанного. Казалось, тихий голос прачки заполнил все пространство библиотеки.
— Не дай бог, девоньки, никому такое пережить! Как война к Петрозаводску подкатила, мне только-только шестнадцать годков исполнилось. В школе, где я училась, госпиталь организовали. Я и пошла санитаркой работать. Брат мой Коля на радиоузле работал, сестра Марина в почтальонках ходила. К тому времени вражеские войска уже заняли поселок Деревянное. Началась эвакуация тех, кто еще оставался в городе. Мы все попали на одну баржу, предпоследнюю, что из Петрозаводска уходила. Днем, 28 сентября. Маленький буксирный пароходик тянул нашу баржу к Ивановским островам.
