И тут на Владика, как он выразился позже, что-то наехало. Он никогда не обращал внимания на девчонок, но сегодня с ним что-то произошло. Он вдруг почувствовал: Светка Березкина ему не безразлична. И ее правильный носик, и русая челка, и мягкие движения — все приводило его в растерянность и трепет. Изо всех сил, стараясь скрыть это, подгоняемый неожиданным чувством, он растолкал мальчишек, дал по шее Бегемоту, разинувшему от изумления рот. Громко топая, разъяренный Бегемот погнался за ним через весь зал. Владик, несколько раз ловко увернувшись от него, наступил на ногу Киту. Кит взвыл и тоже погнался за Владиком. Владику было все равно кто за ним гонится, главное — Светка Березкина смотрела на него и, по всему было видно, одобряла все его действия. Кит подставил именнику подножку, Бегемот навалился сверху. Подоспевшие воспитатели разняли и сопроводили возмутителей спокойствия в директорский кабинет. Так начался и закончился день рождения.
Владик увидел его случайно в самой дальней части детдомовского парка. Худенький мальчик лет десяти что-то рисовал в альбоме. Владик подошел ближе и взглянул на рисунок. На первом плане было изображен старый детдомовский забор, корявый стволы деревьев, разросшиеся кусты. Все говорило о заброшенности и запустении. А чуть выше, наискось, рисунок пересекала улица, не та, что виднелась за кустами — тихая и безлюдная, а другая, удивительная, фантастически уходящая ввысь. И по ней, на оглушительной скорости, закручивая ее в гигантскую спираль, проносились космические корабли. И невиданные небоскребы качались и клонились, как трава на ветру. А в центре этого рисунка металось напряженное человеческое лицо. Ясно было, что этот человек не может принять до конца сумасшедший ритм жизни, раскачивающего человеческую душу на своих безжалостных качелях.
Что-то наивно-детское, зрелое и завораживающее было в этом маленьком рисунке. Мальчик вдруг обернулся и протянул Владику ладошку.
— Здравствуй! Это тебя турецко-подданным зовут? А я — Павлик! Нравится тебе мой этюд? Хочешь, я тебе свои рисунки покажу?
Владик, оторопев от неожиданности, молча кивнул. На первой странице была изображена светлая девочка с кошкой на руках. На следующем рисунке тоже она, в костюме клоуна, на третьем — с гитарой наперевес и в шляпе, надвинутой на глаза.
— Это Динка Артистка, — сказал Павлик, — она ужасно талантливая, кого угодно изобразить может. Один раз изобразила, как трактор с гусем познакомились. Мы чуть не лопнули от смеха. Ты не видел? Попроси — она покажет.
