Немного помолчав, Палко добавил:
- Но вы лично не верите тому, о чем пели. И если это мне причиняет боль и огорчение, то насколько больнее это переносит Иисус? Вчера вы нам пели: ?В руках я Иисуса, я у Его груди, навек покой мне дал Он в Своей ко мне любви". Вы так много зла видели в вашей жизни и часто бываете печальными. Иисус мог бы вас утешить. Но если вы позволите Ему уйти, как жители Назарета, то Он уйдет навсегда, и вы Его потеряете и всю жизнь останетесь в одиночестве. Ондрейко сказал мне, что у вас есть отец и что он также принадлежит Иисусу. Также и Ондрейко является овечкой Иисуса; они оба в один прекрасный день пойдут к Иисусу, а вы останетесь одна-одинешенька...
Глаза Палко наполнились слезами.
- Не плачь,- сказала дама растроганно,- я не хочу походить на жителей Назарета. Я охотно пошла бы узким путем, но я его еще не могу найти. Я слишком грешна для того, чтобы быть принятой Богом. Пока мой земной отец меня не простил, я не могу искать Божьего лица.
На этом разговор прекратился. У скамеечки они остановились, увидев совершенно бледную тетю Моравец, шедшую им навстречу,
- Гонец принес телеграмму, пожалуйста, распишитесь в ее получении.
У молодой женщины подкосились ноги. Она опустилась на скамью, подписала бланк и передала его тете. Затем она вскрыла телеграмму. Перед ее глазами все мельтешило. Она протянула мальчику телеграмму:
- Палко, прочитай мне вслух!
И Палко прочитал:- Нью-Йорк. Сажусь на пароход. Еду к вам. Твой любящий отец".
- Действительно ли так написано, Палко?
- Да.
- Ах, мой отец! Мой дорогой отец! Он приедет к нам, он любит меня, и он мне простил! Палко, помоги мне, это слишком много для меня!
Женщина упала на колени, закрыв лицо руками.
Палко же тихо молился:
-Благодарю Тебя, Господь Иисус, что он едет, что ей простил и что он ее любит. Но он еще далеко, а Ты здесь. Когда она у Тебя попросит прощения, Ты ей простишь, ведь Ты ее еще больше любишь. Аминь".
Жизнь и смерть- во власти языка". В словах Палко была жизнь. Женщина поверила, что Иисус действительно был с ними, что Он и к ней пришел. Некогда она от Него бежала, теперь она не хочет больше бежать. О нет! Она сознавала, что согрешила против Него; она сопротивлялась, уйдя от Него на гибельный путь; она Им пренебрегала, когда Он простирал навстречу ей Свои пронзенные руки. Она не хотела петь во славу Ему, ненавидя эти песни. Она желала петь для людей, а они разбили ее сердце. Он же. Которым она пренебрегала, еще раз кротко пришел к ней.
