-- И уже играет в его команде? Посмотрю, как они отреагируют на мое присутствие на берегу речки Вонючки. Место тихое, безлюдное.
-- Вот-вот. Нужно им подыграть. Витюху мы схаваем попозже.
-- А собирались сейчас?
-- Сегодня. Но пока пойдем по плану Мнимозины. Я поймаю Обломка на секс. Тряхну полузабытым лозунгом: "Интим не предлагать, сколько надо я и сама возьму." Давно хотелось вынести на суд народный свою природную сексуальность -- не растеряла ли форму.
-- Не растеряла, -- грустно вздохнул Гульфик. -- Ты всегда на двести процентов. Не думаю, что Обломок сможет устоять.
-- Предупрежу Коляна, а ты иди, набивайся в друзья менту.
-- Два таких друга, и врагов уже хватит. -- засмеялся Гульфик. -- Доказать непричастность Коляна не составит труда, тем более, Кирюха, по определению судмедэксперта, самоубийца, и, значит, никакой уголовщины.
-- Удачи.
По коридору протопали быстрые шаги, распахнулась дверь, и в кабинет вбежал Мнимозина:
-- Смотрите в окно...
На площади перед зданием администрации костром полыхала легковушка, в стороне, высоко подняв плакат с надписью, стоял парень.
-- Наш сантехник, -- удивился Гульфик и громко прочитал надпись на плакате. -- "Вампиры, вы меня достали".
К парню уже бежали милиция и охрана. Свалили, начали бить дубинками и ногами.
-- А я предупреждал: надо было просто выслушать человечка, -- усмехнулся Гульфик.
-- Умоется кровавыми слезами человечек, -- оскалилась Джульетта. -- Уже сегодня.
И САНТЕХНИКАМ ХОЧЕТСЯ ЖИТЬ
Когда люди еще по деревьям прыгали, каждый четко знал
свое место в стае, а, если не знал, соплеменники
"по-доброму" указывали и ставили. Цивилизация нас
пообтесала и сгладила, но разделение на поедаемых
и поедающих осталось -- это факт.
Рядом с природой
Человек, которого Достали,
берет на себя роль судьи и палача,
но его не защитит закон, и он обречен.
Сюжет для социальной драмы
Колян очнулся и, не открывая глаз, попробовал определиться. Затылок ныл тупой болью, давило пространство тесного закрытого помещения. Колян открыл глаза и сел. Камера, три на три метра, дверь с глазком. Через зарешеченный квадрат под притолокой желтый свет электролампочки скудно освещал помещение, оставляя затемненные углы.
«Хренасе!» -- Колян хмыкнул, встал и осмотрелся внимательнее. Ему ли было не знать, как устроена типовая ментовская кутузка. Нары – деревянный настил в полуметре от пола на пять-шесть человеко-особей, и у входа пустое ведро для естественных надобностей. С нар послышались возня и стон. Пятясь ногами вперед сполз из темного угла ранее не замеченный Коляном парень лет тридцати, попытался подняться, охнул и остался сидеть на корточках, придерживаясь руками за нары.
