— Какие потом приняли меры?
— Хотел послать Василия на машине — это наш шофер, — чтобы он проверил на месте, в чем дело.
— А почему катер не направили?
«Вот дурная баба! Какой там катер, ей-богу», — подумал Каныгин и сердито объяснил:
— Река забита лесом.
Слегка смутившись от допущенной оплошности, судья спокойно спросила:
— Что же было дальше?
— Вызвал я шофера и говорю: «Дуй, Василий, в Вербинку». А он отвечает: «Мотор барахлит. По этой дороге я сутки добираться буду. Пусть Леший сам едет на ночь глядя». Я тогда…
Мария задохнулась, словно ее сердце было пробито насквозь шальной пулей.
«Леший, — ожгло Градову. — Точно. Того летчика звали Леший… Ну вот мы и сочлись…»
Она нашла в себе силы, чтобы успокоиться, и спросила:
— Минуточку, подсудимый Каныгин. Кого шофер Василий назвал Лешим?
— Про Щербака он так сказал, — ответил Каныгин. — К Алексею Фомичу фронтовые друзья, летчики, иногда съезжались. Рыбачили. Так они его все Лешим кликали. А возил их Василий. Вот, верно, и подхватил — язык-то без костей.
Память
Перед тем как отправить молодую радистку Машу Градову в партизанский отряд, ее пригласили в штаб командования.
Курчавый майор, у которого отчаянно скрипели новые хромовые сапоги, сообщил радистке Градовой кодовый шифр — стихотворную строку Лермонтова: «Выхожу один я на дорогу».
Маша спросила, смущаясь от робости:
— А можно из Пушкина?
Майор, конечно, мог настоять на своем, но вопрос радистки заинтересовал его. Проскрипев по комнате сапогами, он спросил:
— Не уважаешь, Градова, поэзию Михаила Юрьевича?
— Вы меня не так поняли.
— Зря. Красивый человек был поручик Лермонтов.
— Я знаю. Но мне хочется другой код: «Там чудеса, там леший бродит».
С тех пор Градова два года не расставалась с этим кодовым шифром, сказочной пушкинской строкой. А потом, когда она была тяжело ранена и лежала на окровавленной плащ-палатке в туманном осеннем лесу, Маша услышала горькие слова командира отряда:
— Возьми нашу радистку. Добром прошу тебя, Леший! Не выдержит долго она.
И ответ того летчика, который она никогда не забудет:
— Живых надо вывозить, а не покойников!
Но, видно, и вправду от судьбы не уйдешь: спустя много лет, хотя она не искала этого человека, он появился перед ней как подсудимый, доверив ей свою жизнь, как когда-то она ему. Однако Градову все же поражало совпадение случайностей, словно кем-то заранее подготовленных: и кодовый шифр — «леший», и летчик — Леший, и подсудимый — Леший.
Интуитивные предположения, смутные догадки, наконец, предчувствие никак не укладывались в систему убедительных доказательств, дающих ей право окончательно решить, что тот летчик и есть Алексей Щербак, ее теперешний подсудимый.
