В былые времена Макар Денисович тоже увлекался резьбой. Кое-что даже сейчас осталось: наличники на окнах, крылечный навес…
— Сколько километров от вашего водомерного поста до запани? — спросила Градова свидетеля.
— Кругленько — пятьдесят километров.
— Сколько раз в день вы производите замеры уровня воды?
— Два. В восемь утра и в восемь вечера. Вроде симметрии, — отозвался Михеев.
Он любил разные ученые слова и свято был убежден, что мог толковать с людьми на любые темы. А если чего и не знал Макар Денисович — хитростью брал. Пойди потом разберись, где он прав, а где нет.
— Вы сделали замер. Что происходит дальше?
— Беру журнал водомерных наблюдений и пишу, к примеру, три метра или три двадцать. Между прочим, пишу чернилами, карандаш-то, он блеклый — не пользуюсь.
— Дальше что? — по-деловому перебила судья, почувствовав привязанность свидетеля к разговорам.
— Записал аккуратненько, значит, и звоню в контору, на запань. Докладываю по форме: Вербинский водомерный пост в восемь часов утра — три метра.
— Что еще входит в круг ваших обязанностей?
— Я к реке приставлен. Слежу за уровнем воды. Пойдут дожди — река богатеет. А дождь, он ведь не по расписанию хлещет. Иду, замеряю. А когда лес молем идет, глаз не свожу со своего участка. Всяко случается: заторы, завалы. Лес-то в воде дичает. За ним присмотр нужен. Вот помнится…
— Это понятно, — сказала Градова. — Одиннадцатого июня вы передали сводку?
— Нет.
— Почему?
— Не смог. Заболел. Скрутило меня — дыхнуть не мог, симметрия вся моя вышла. В животе, простите, боль, будто по животу режут. Я один, вокруг ни души. Что делать, думаю? Хоть бы до утра дотянуть.
— У вас же есть телефон, — напомнила судья.
— Ясное дело, как мне без телефона? Но на дворе ночь. Кому позвонишь? Дотянул до утра — совсем худо стало. Не пропадать же задаром, думаю: сполз с койки — и к дороге.
— Бюллетень в тот день получили?
— Полная симметрия — меня ж в больницу положили. Справка при мне, — Макар Денисович полез в карман, в другой и, гордый за свою догадливость, вытащил справку. — Из-за этого аппендицита и сводки не было. Такая болезнь, знаете…
— Подсудимый Каныгин, — снова прервала судья подробности объяснения Михеева, — когда вы узнали, что Вербинский водомерный пост молчит?
— Одиннадцатого июня в восемь двадцать утра.
— И что вы предприняли?
— Случается иным часом, что бывает задержка. Но Михеев — человек надежный. Вот и решили обождать.
— И долго вы ждали?
— До вечера.
