Потом он закрыл глаза и горько улыбнулся, торжествуя победу над собственным дыханием и памятью.
Ривен отошел к окну и принялся разглядывать окрестный пейзаж.
Альваро ждал.
– Я никогда не забуду слов профессора Тертулли, – слабым голосом произнес старик, не открывая глаз. – Никогда не забуду тот день в Падуанском университете, когда он вручал нам чемоданы. Со своим я никогда не расставался.
– Ваш чемодан здесь?
– Никто. Ни на маневрах, ни на охоте, ни за границей… Никогда… Когда меня положили сюда, я хотел забрать чемодан с собой. Но эта палата ненадежное хранилище.
– Если вы скажете, где чемодан, мы могли бы…
– Я помню, как меня навещала дочка Пако Онайндиа, – больной говорил медленно, но четко держал ритм; у Альваро не было ни единого шанса вклиниться в поток его сознания со своими вопросами. – Она здесь работает. Охранницей в морге. В подвале. В ночную смену. Я попросил ее спрятать чемодан. Она хорошая девочка. Только немного странная.
Альваро повернулся к Ривену, все еще глядевшему в окно.
– Что ж, придется дождаться ночи. Только нам вряд ли разрешат остаться в палате.
– Ночная смена начинается в девять. Я знаю местечко, где можно скоротать время.
– Отлично, – Альваро повернулся к больному. – Мы зайдем попрощаться перед уходом.
– Как видите… Я сегодня не в очень хорошей форме. Но через пару дней мне может стать лучше, и я с удовольствием помогу вам в ваших поисках. – Старик снова улыбнулся. – А теперь ступайте. Не больно-то со мной интересно.
Ривен ждал в дверях, и Альваро последовал за ним, оставив обессиленного хранителя наедине со своими мыслями.
Добравшись до «Автопорта-92», Пасиано снял непромокаемую куртку и остался в серой униформе уборщика.
У служебного входа он немного замялся, опасаясь немедленного разоблачения, но Алеха недаром притащила ему наряд мусорщика: конторские служащие не обращали внимания на снующий тут и там вспомогательный персонал, униформа делала всех безликими.
В тот вечер в магазине комиксов вместе с инструкцией по проникновению на автовокзал Алеха дала ему подробный план подземных строений и текст сообщения, которое предстояло оставить под землей.
И подарила на память злокачественную опухоль головного мозга.
Едкая пелена заволакивала взгляд, мешая смотреть и думать, волна жара то и дело охватывала все тело с головы до ног, желудок скручивали невыносимые спазмы.
Туман в глазах превращал обыкновенные улицы в картины ада и делал ад куда привлекательнее реальности. Туман заставлял возбуждаться от вида старух, навевал похотливые мысли при звуке детских голосов и подталкивал устроить кровавую стычку с первым попавшимся прохожим.
