— Неплохая сумма за то, чтобы передать весть в пределах города, — заметил Исаак. — Почему бродяга не сумел его описать?
— Человек был в маске.
— Вы можете мне сказать, что именно вам пере дали?
— Это было простое сообщение, которое бедняга запомнил наизусть, — ответил Понс. — Меня обвинили в смерти сына ткача из-за того, что я в ссоре с господином Рамоном. А заодно и в колдовстве, утверждая, что об этом известно всему городу, а также предупредили, что видели, как помогавшая мне ведьма тайком входила в мой дом.
— В этих словах есть доля правды?
— Ни малейшей.
— А что-нибудь похожее на правду?
— Я вас не понимаю, господин Исаак. Похожее на правду?
— То, что могло вызвать у ваших соседей подозрения. Возможно ли, господин Понс, что время от времени в ваш дом действительно тайком входят женщины? Или вы ссорились с ткачом? На людях, чтобы об этом стало известно в городе.
— Ничего подобного. Моя жена входит и выходит из дома, но открыто, и все знают, что это она. Слуги тоже входят и выходят, но отнюдь не тайком. Я спрошу, не было ли у кого из них каких-нибудь тайных гостей, но это маловероятно. А с Рамоном у меня нет никаких дел. — Понс раздраженно повысил голос. — Я торгую шерстью, покупаю особые ткани, в основном английские, и продаю наши крепкие ткани. Зачем мне общаться с ткачом, производящим дешевую ткань для местного рынка? И почему я должен вредить его сыну? Это нелепо.
— Вы выследили гонца?
— Да. Но не для того чтобы напугать его, а потому, что когда он передал мне слова того человека, он бросил на стол пять монет, сказав, что я был добр к его жене и он не может принимать плату за такую весть. Потом он ушел. Я послал за ним вдогонку двоих человек, чтобы узнать, кто он. Они нашли его в лачуге за городскими стенами и узнали, что его жена работала в нашем доме. Я отправил ему деньги, помимо пяти монет дал еще, чтобы отблагодарить за честность и совестливость.
— Вам не известно, связан ли он с человеком, просившем его передать это сообщение?
— Нет, но сомневаюсь, чтобы помимо этой услуги он оказывал тому человеку другие. Если он работает на него, его коварству можно только подивиться. А вознаграждение кажется слишком скудным.
— А почему вы послали за мной? — спросил Исаак. — Чем я могу помочь?
— Не знаю. Честно говоря, не знаю. Прежние угрозы можно было покрыть деньгами, даже ту последнюю, направленную против моего… — Он замолчал, словно не в силах вымолвить последнее слово.
— Против вашего сына, господин Понс? Мне кажется, вы говорили о сыне.
