— Концертный зал в горах. Это, должно быть, замечательно. А все же не могли бы вы сыграть мне тихо, чтобы я хоть получил представление?
Нона кивнула, и Джулиан побежал наверх за кротой.
— Сэмми, полагаю, лучше поместить в клетку, не думаю, что зайцы музыкальны, — бросил он на ходу.
Вернувшись, он с любопытством следил, как девушка вынула инструмент из бархатного футляра. И хотя крота напоминала обычную скрипку, все же формой несколько отличалась от нее.
Нона дернула струну, положила кроту и взглянула на Джулиана:
— Говорят, игрой на кроте призывают духов. — Джулиан засмеялся, но с удивлением увидел, как ее темные глаза загорелись от гнева.
— Не смейтесь! Этот инструмент имеет власть над духами! Так говорила мама, когда я была маленькой.
— Но вы, конечно, были слишком малы, чтобы это понимать?
— Я всегда знала о… духах. Они окружают нас, и смеяться тут не над чем. Это неразумно и опасно.
Джулиан покачал головой, сдерживая улыбку.
— Вскоре вы заставите поверить в это и меня! Но думаю, мы рискнем, и вы попытаетесь их вызвать. Что вы для меня сыграете?
— «Давида с Белой скалы». Это об умирающем артисте, обращающемся к своей арфе. Он слышит голоса и умоляет Бога позаботиться о детях после его смерти. Я буду петь на валлийском, как учила меня Ханна.
Нона мягко провела смычком по струнам и начала играть и петь ясным, как колокольчик, юношеским голосом. Она то водила смычком по струнам, то дергала их пальцами, и коттедж наполнился странной, но приятной музыкой, которую он никогда не слышал. Нона, гибкая, как цыганка, сидела, раскачиваясь в такт музыке, и она снова кого-то ему напомнила. У него создалось впечатление, будто эта жалобная музыка обволакивает его, отражаясь от стен. В конце концов она стихла на низкой ноте, и в коттедже воцарилась тишина.
Услышав громкий стук в дверь, Нона вскрикнула. У Джулиана перехватило дыхание.
— Это все музыка, — шепнула побледневшая Нона. — Духи ее услышали… я же вам говорила!..
— Вздор! Быстро идите в другую комнату. Я посмотрю, кто это, — прошептал Джулиан, придя в себя.
Убедившись сначала, что Нона ушла и взяла с собой кроту, Джулиан осторожно открыл дверь и, выглянув в темноту, увидел на пороге Ханну.
Он впустил ее и позвал Нону:
— Все в порядке. Выходите…
В следующее мгновение Нона была уже в объятиях Ханны.
— Ну, ну, моя малышка! — Ханна погладила ее по голове, разжала кольцо объятий и сняла шаль.
Джулиан подвинул ей кресло ближе к огню.
— Может быть, хотите поговорить наедине? — предложил он, взяв со стола книгу и направившись к лестнице.
