— Знаешь, если тебе что-нибудь понадобится, в любое время дня и ночи я к твоим услугам. То же самое может сказать тебе и Голди.
— Знаю. Вы обе… единственная моя опора в жизни. И я вам очень благодарна за это.
— Но последовать моему совету не можешь?
— Нет, — покачала головой Элинор.
— Прекрасно, — кивнула Джулия, пододвигая к себе тарелку. — Ну и страдай себе на здоровье.
Элинор с изумлением уставилась на нее. Это было совершенно не похоже на подругу.
— Извини, но на этот раз на мое сочувствие можешь не рассчитывать. На мой взгляд, Фрэнк — это как раз то, что тебе сейчас надо. А ты решила все разрушить. Что ж, поступай как знаешь, только без меня. — И она принялась за салат.
Когда удивление, вызванное словами Джулии, прошло, Элинор ощутила странное чувство… освобождения.
Долгое время подруги относились к ней с крайней осторожностью. Следили за своими словами и поступками, и это притом что после гибели родителей прошло уже много лет. Бывали моменты, когда ей хотелось от них более откровенной, естественной реакции. Пусть бы они накричали на нее, обозвали нехорошими словами.
Но этого никогда не случалось.
Элинор улыбнулась. До сегодняшнего дня…
— Так что ты собираешься делать с полученной на Ханиман информацией? — прервала ее размышления Джулия.
Элинор встрепенулась.
— Не знаю. — Она взглянула на часы. — Если я вернусь в суд прямо сейчас, то смогу переговорить с ней до начала заседания.
— И что потом?
— Что потом… — Элинор задумалась. — Ведь мы можем выиграть это дело, ты понимаешь?
— Понимаю. Вопрос только в том, хотим ли мы этого.
Так и не прикоснувшись к еде, Элинор взяла сумочку.
— Выиграть или проиграть: вот в чем вопрос? — Она поднялась. — Однако этими двумя вариантами выбор не исчерпывается.
Поджидая Роджера, Фрэнк заказал себе пива и жадно отпил большой глоток. Он только что вернулся из аэропорта, где провожал улетающего обратно домой Мирослава, так и не дав своему другу и агенту окончательного ответа на его предложение.
И какое предложение!
Говоря, что имеет в виду нечто, от чего Фрэнк не в состоянии будет отказаться, Мирослав отнюдь не шутил. Переговорив с владельцем команды, он сообщил о намерении своего подопечного оставить спорт после конца сезона, на что владелец предложил утроить гонорар Фрэнка и пообещать ему крупную премию в случае выхода команды в финал в будущем году. Это сделало бы его самым высокооплачиваемым игроком в Национальной баскетбольной ассоциации.
Подвох, без которого, разумеется, обойтись было никак не возможно, состоял в том, что контракт заключался на три года.
