Проснулся я лишь в полдень, с тяжелой головой и сухостью во рту. В туалете меня ждал описанный стульчак. Омар, как и положено животному, пометил свою территорию.
Почистив зубы над кухонной раковиной, я быстро оделся, прихватил несколько вчерашних счетов, спустился вниз, пересек двор и позвонил в дверь конторы Сезера. На пороге возник качок, лицо его было перекошено, но я и не ждал ничего другого.
— Я хочу поговорить с вашим боссом…
Дверь захлопнулась перед моим носом, но уходить я не собирался. Через пару минут она снова открылась. Качок сделал мне знак следовать за ним. Сотте d’habitude,[44] Сезер сидел за столом, на котором все так же лежал его сотовый, и неотрывно смотрел в окно.
— Слушаю, — произнес он, не повернув головы.
— Я заменил стульчак и повесил плафон в туалете на своем этаже.
— Поздравляю.
— Стульчак, ершик и плафон обошлись мне в девятнадцать евро.
— Вы рассчитываете на возмещение?
— Да, — сказал я, выкладывая на стол чеки.
Сезер посмотрел на них, сгреб в кучу, потом скатал в шарик и швырнул на пол.
— Не думаю, что об этом стоит говорить, — сказал он.
— Стульчак был сломан, лампочка висела голая…
— Никто из жильцов не жаловался.
— Омар, эта свинья, с радостью и жрал бы из унитаза…
— Вам не нравится ваш сосед?
— Мне не нравится, что он разбудил меня среди ночи и стал требовать свой телевизор, который вы забрали.
— Я не брал.
— Хорошо, значит, это был полтергейст.
Сезер обратился по-турецки к качку. Тот удивленно пожал плечами, потом прошипел что-то в ответ.
— Мой коллега говорит, что не прикасался к телевизору, — сказал Сезер.
— Он лжет, — вдруг произнес я по-английски.
Сезер посмотрел на меня и улыбнулся.
— В целях вашей же безопасности я не буду это переводить, — ответил он на идеальном английском. — И не рассчитывайте, что я еще раз заговорю на вашем языке, американец.
— Вы жулик, — сказал я по-английски.
— Tant pis,[45] — кивнул он и продолжил (на французском): — Боюсь, Омар расстроился. Потому что я сказал ему, что вы продали телевизор, чтобы купить новый стульчак. А он, крестьянин, поверил в такую глупость. Мои вам совет: купите ему новый телевизор.
— Ни в коем случае, — сказал я.
— Тогда не удивляйтесь, если сегодня вечером он снова придет домой пьяным и попытается выломать вашу дверь. Он совершенный sauvage.[46]
— Попытаю удачу.
— О да, понимаю… крепкий орешек. Впрочем, не такой уж и крепкий, если разревелись вчерашней ночью.
