Луна и кузнечики | страница 38

— Вилюс! — крикнул один из них, и голос у него дрожал от ужаса.

Моряк повернулся на крик и слабеющей рукой уцепился за борт «Христофора Колумба».

Правда, я не сказал, кто такие были эти мальчики, но вы, наверно, сами догадались.

Сколько тревог и забот мы, неугомонные мальчишки, часто причиняем своим близким!.. Я и не подумал, что мое исчезновение принесет тете столько волнений. Правда, я оставил записку, но записка эта, по тетиным словам, еще больше запутала все дело. Тетя потеряла аппетит, с сердцем стало плохо. И подумайте только — во всем этом виноват я, сорванец и бродяга, который никогда не может спокойно усидеть на месте. За такой поступок, по мнению тети, меня следовало хорошенько выпороть, и она надеется, что Симас не преминет это сделать, как только вернется из деревни. Вилюс заступился за меня.

— Не бойся! — сказал он. — Вдвоем как-нибудь отобьемся от Симаса.

Вилюс курит одну сигарету за другой, доставая их из огромного портсигара с резной крышкой. Вчера, когда опять зашла речь о драке на озере, он, невесело улыбнувшись, сказал:

— Метил он мне прямо в сердце, только вот портсигар этот испортил ему всю музыку…

Штурман стал нервным, раздражительным и почти не отвечал на бесконечные расспросы любопытных. Он уже подумывал о скором возвращении на корабль.

Тетя все время пила валерьяновые капли, охала, вздыхала и украдкой утирала глаза краешком косынки.

А Джюгасу мать все простила, только взяла с него честное пионерское, что он больше не будет выкидывать подобные штуки.

Через несколько дней из деревни вернулся Симас.

Загорелый, веселый, он притащил с собой рюкзак, туго набитый мешочками с землей. Разведка оказалась удачной: бригада геологов отыскала пласты ценного сырья.

Симас меня не отлупил, вопреки расчетам тети, но велел зарубить на носу, что втихомолку удирать из гостеприимного дома — это более чем позорно! Однако, выслушав рассказ Вилюса, он не на шутку испугался, но потом высказал мнение, что из меня, может быть, в конце концов вырастет порядочный человек…

Симас непременно хочет съездить к морю.

Море от Пабержяй совсем недалеко, поэтому лучше всего поехать на грузовой машине.

У нас с Джюгасом настроение мрачнеет, когда мы вспоминаем, что «Христофор Колумб» остался на озере. А что мы скажем мельнику? Ведь угрей-то мы ему не привезли…

И мы снова идем на мельницу. Джюгас говорит, что не следует чересчур унывать — может, заведующий будет в хорошем настроении и не вспомнит про лодку.