****
Бойцы так и сидели там, где я их оставил. Сбившись в тесную кучку вокруг лежащего на носилках Антона, они, то и дело, бросали по сторонам взгляды. Но, если во взглядах самых молодых бойцов моей группы – Славко и Казика – читалось любопытство, то некоторое, например – Ян, озирались настороженно. Только Генрих, казалось, не проявлял никакого интереса к окружающему. Он сидел на корточках возле Антона и беседовал с раненым. Антон пришел в себя? Хорошая новость на фоне… не совсем хороших. Я уже начинал волноваться за него…
— Людэй тут малувато, — озвучил причины замеченной мной обеспокоенности Ян, когда я подошел к своим бойцам. — И поранэных багато…
— Война, — я пожал плечами. — Не переживайте, мужики. Командир здесь хороший, а остальное – приложится.
Да, насчет Митрофаныча я немного покривил душой. Но не скажешь же им, что командир то ли уже сломался, то ли на грани. Тем более, что я сам очень надеялся на то, что он все же не сломался. Оглядевшись, и не заметив нигде Селиванова, с которым хотел поговорить, я присел рядом с Антоном.
— Как себя чувствуешь? — жестом я остановил попытавшегося приподняться раненого.
— Бывало лучше, командир, — слабым голосом ответил Антон. — Генрих говорит, что мы в какой-то партизанский лагерь пришли?
— Пришли, — улыбнулся я. — Здесь Митрофаныч и кое-кто еще из наших. Выжили, все-таки…
Антон улыбнулся и взгляд его повеселел. Будто и не ранен вовсе. Что ж, хорошие новости – тоже лекарство.
— Как твоя рука? — спросил он, указав взглядом на мое перебинтованное плечо.
— До свадьбы заживет, — отшутился я. — Ты о себе думай. Выздоравливай давай поскорее, а то пулемет твой и передать некому. Сам понимаешь…
Антон согласно кивнул.
— Командир! — кто-то подлетел сзади, чуть не опрокинув меня на землю. Раненое плечо отозвалось на такое безобразие вспышкой боли.
— Мать твою! — прошипел я оборачиваясь, но злость тут же пропала. — Буцко! Серега говорил, что ты жив. Как раз собирался тебя искать…
— Жив! — кивнул Буцко.
Вокруг начала собираться небольшая толпа. Большинство собравшихся были мне, хоть и чисто визуально, но знакомы – выжившие ребята из нашей группы. Мало их… Слишком мало! Но были и незнакомые лица. Вот чуть поодаль Афоня Карелин что-то втолковывает двум незнакомым мужикам, время от времени указывая на меня. Остальные незнакомцы тоже прислушиваются к нему, а те, кого я знаю, все норовят подойти поближе и пожать руку. В конце концов, от рукопожатий и хлопков по плечу, правая рука вот-вот начнет болеть не хуже раненой левой.
