— Сюды, командир! — судя по голосу помогал мне Ян.
Шипя и матерясь, я заполз в какую-то ямку и отдышался. Вокруг ничего не изменилось. Все так же вокруг гремели выстрелы и свистели пули. Некогда лежать!
— Ян, возьми пулемет, — прохрипел я. — Семен, Филипп, останьтесь прикрывать. Через две минуты отходите в лес. Мы будем ждать вас у телеги. Остальные, берите Антона и в лес!
Стиснув зубы, я заставил себя подняться. Мы побежали через луг к виднеющемуся метрах в трехстах лесу. Хотя, правильнее было бы сказать – поковыляли. Я, изнуренный и все еще не отдышавшийся после пробежки через огород, шел скорее быстрым шагом, чем бегом, баюкая раненую руку. Ян, держась одной рукой за бок, а второй – чуть ли не волоча за собой пулемет, хромал рядом. А сзади, следуя в паре шагов за нами, тащили шипящего и матерящегося Антона Славко, Казик и протрезвевший Алик. Последним отходил, приглядывая за тылом и флангами, будто обученный военный, а не простой учитель, Генрих. А сзади все не смолкала стрельба. Семен и Филипп, выполняя мой приказ, продолжали сдерживать немцев. Сейчас, ребята, сейчас… Вот уже прошли полпути… Вот уже дорога. Еще сотня метров – и мы в лесу. Древесные стволы, будто пришедшая нам на помощь армия, заслонили нас своими спинами. Пули уже не свистели вокруг. Лишь иногда шальная болванка с глухим стуком впивалась в какое-то дерево. В селе продолжали стрелять. Значит живы еще ребята…
— Уходите! — попытался крикнуть я, но получилось какое-то карканье. Пересохшее горло никак не хотело издавать нормальную речь. Я прокашлялся и покачал головой.
— Уходите! — поняв мою проблему, на помощь пришел Генрих и гаркнул во всю мощь легких. — Уходите!
Стрельба сзади все не смолкала. Мы, шатаясь, кто – от усталости, кто – от груза, а кто – от ран, уходили все глубже в лес. Звуки позади становились все тише, приглушаемые и рассеиваемые стеной деревьев. Вот уже и совсем не слышно стрельбы. Лишь собачий лай продолжал звенеть в воздухе. Заглушив и его, прокричала какая-то ночная птица. И вот уже только скрип деревьев, шорох под ногами и редкий крик птицы звучит в предрассветном лесу.
****
В лес немцы за нами не пошли. Впрочем, этого и следовало ожидать. Сколько там человек могло приехать на тех машинах? Легковушку можно не считать, а в грузовике – человек пятнадцать. Максимум – двадцать. И скольких из них мы положили? Черт его знает, но, в любом случае, сил у них явно было недостаточно для прочесывания леса. Еще и ночью, да если учесть возможную засаду… Но это ненадолго. Если у немцев есть связь, то уже сейчас полицаи, которых собрали в Коросятине на наши поиски, выдвигаются к Сенному и вскоре блокируют район. И, сомневаюсь, что сюда направят только их – даже без связи, скорее всего, услышав звуки боя, к немцам уже идут подкрепления из Тучина. А потом еще кого-то подтянут… И, через несколько часов, уходить отсюда будет уже поздно. А если связи нет? Тогда пошлют гонцов в Коросятин и в Тучин, где точно есть связь. Это даст нам лишний час – максимум. Но инстинкт самосохранения требует принять за основу худший вариант. Так оно надежнее. Мысли начали путаться, перед глазами все мерцало. Я споткнулся об некстати подвернувшийся под ногу корень и упал. Кто-то подскочил и принялся меня поднимать. Перед глазами немного прояснилось. Я мутным взглядом осмотрел свой отряд, не узнавая лиц.
