— Что будем делать, командир? — спросил Шпажкин и этот вопрос, дадже не столько он, сколько то, что бойцы мой вопрос не сочли достойным ответа, вселил в меня уверенность в том, что наше дело не так уж безнадежно.
Закрыв тему, я благодарно кивнул, и ребята все поняли. Они – даже Казик – встали в строй и продолжили напряженно ждать дальнейших указаний. Ждать спокойно, с верой в меня.
— Для начала, выкладывайте, у кого что есть, — я отгородился от всех чувств, решив, что сейчас холодный ум гораздо важнее горячего сердца. — Оружие, патроны, гранаты, продовольствие. Все, в общем, выкладывайте.
Инвентаризация нашего имущества не заняла много времени. Буквально через минуту, передо мной, в ряд, лежат три "маузеровских" карабина, две "трехлинейки", мои собственные МП-38 и "парабеллум" – я, как и все, тоже сложил свои запасы. Рядом, на расстеленном вещмешке – небольшая кучка патронов (пятьдесят три патрона к "маузеру", двадцать из которых – в обоймах, двенадцать патронов к "мосинке", три автоматных, включая и тот, который присоединен, и два пистолетных магазина) и четыре гранаты (две "колотушки", "яйцо" и РГД-33 без рубашки). Кроме этого, у нас оказалось десять четырехсотграммовых брикетов тола и четыре взрывателя МУВ. Из еды у нас осталось только две с половиной лепешки, которые мы пекли в лагере, и одна банка трофейной тушенки. Не густо… Особенно – с едой. Значит, в ближайшее время придется озаботиться пополнением запасов. Как оружейных, так и продовольственных.
Я поднял с земли свой автомат, снова распихал по подсумкам потрепанной "разгрузки" магазины, бросил в ранец М39, половину взрывчатки и взрыватели.
— Разбирайте, мужики, — указав на оставшееся оружие, я перевел взгляд на Шпажкина. — Бери остальной тол. Патроны распределишь так, чтобы поровну было. За продовольствие тоже отвечаешь ты.
— Ясно, командир. — Денис тут же принялся пересчитывать патроны.
— Казик, возьмешь пистолет, пока не раздобудем тебе что-то получше. Гац, "трехлинейка" твоя? Сменишь, при первой же возможности, на "маузер".
Пока бойцы снова разбирали свое имущество, я думал о том, что делать дальше. С "хозяйственным" вопросом вроде бы разобрались, пора и к практике приступать. В первую очередь, необходимо выяснить, что же произошло с отрядом. Мы знаем только то, что на лагерь напали и, судя по тому, что Казик обнаружил на подходе к нему немецкую засаду, отряд был разбит. Однако, может кто-то выжил. Может отряду удалось вырваться из кольца и, пусть сильно потрепанным, но уйти. Может кто-то был захвачен в плен… Нет, первым делом, действительно, надо выяснить результаты антипартизанской операции немцев. Что мне это даст? Если наши действительно смогли уйти, то следует разыскать их, а, если кто-то оказался в плену, то, возможно, мы сможем их освободить. Только как узнать об этом? Туда, где раньше был наш лагерь, возвращаться нельзя. Кто его знает, сколько просидят немцы в засаде. Может они уже оттуда давно ушли, а может все ждут когда кто-то попадется в их ловушку. Нет, к лагерю мы не пойдем. Значит, надо связаться с кем-то, кто может знать… Максим Сигизмундович! Он, пусть и запоздало, предупредил отряд. Думаю, немцы вернулись после операции на, так сказать, исходные позиции – по окрестным селам. По крайней мере, они там должны были остановиться на ночлег. А, поскольку операция уже завершена – необходимости в секретности уже нет. Значит, будут обсуждать подробности боя, хвастаться… Доктор вполне мог что-то слышать.
