Свистнув, поезд потихоньку начал набирать ход. В сторону Александрии поехал, наверно – в Ровно.
— Слушай, давай-ка пару дней понаблюдаем, — предложил я. — Может что-то придумаем. А то так, с наскока…
За следующие сутки мы выяснили о станции довольно многое, но никакого жизнеспособного плана составить так и не вышло. Охрану станции немцы несли исправно. Патрули вдоль полотна ходили довольно часто. Пулеметные точки зорко следили за лесом. Как и говорил Пантелеев, на ночь зажигались костры, которые освещали все вокруг… C противоположной стороны насыпи – мы отправили нескольких бойцов на разведку – все было точно так же. Поезда на станцию приходили дважды в день – утром и вечером. Приходили порожняком, а уходили нагруженные лесом. Причем, по разным направлениям. Частенько проходили и другие составы, перевозящие войска и какие-то грузы. Кроме поездов, несколько раз в день через станцию проезжала мотодрезина с бойцами – видимо, так немцы проверяют, заминировано полотно или нет.
— Может, дрезину захватим? — предложил я, впервые увидев ее. — Переоденемся в немцев, откроем огонь, когда окажемся на станции. А остальные…
— А кто поедет? — не дослушав, перебил Пантелеев. — Во-первых, тех, кто будет на дрезине, перебьют за десять секунд. А, во-вторых, остальные за это время добежать до станции не успеют. Да и пулеметы на дрезину никто разворачивать не будет – хватит и патрулей.
— А если взрывчаткой дрезину нагрузить? — я задумался и покачал головой. — Нет, взрывчатки не хватит.
И еще одни сутки прошли зря. Лично я все это время, наблюдая за станцией, мечтал только о двух вещах – согреться и о бронепоезде. Однако, бронепоезд к нам на помощь не спешил, а согреться было нечем – разводить костры поблизости от противника мы не решались. Благо, хоть одет я был тепло…
На третий день погода испортилась. Небо затянуло черными тучами так, что стало непонятно – день ли сейчас или уже сумерки. Пошел мелкий, но густой дождь, превратившийся вскоре в ливень. Нет, решил я, засиделись мы уже здесь. Еще чуть-чуть, и ревматизм с радикулитом мне обеспечены. Или загнусь быстро – от воспаления легких. А станция так и дразнит нас, просматривающаяся как на ладони, но остающаяся неприступной. Блин, сейчас бы хоть пушку какую-нибудь…
Оставив бойца наблюдать за станцией, мы с Пантелеевым вернулись к остальным, ожидающим нас глубже в лесу. Придя в лагерь, я наскоро перекусил четвертью банки тушенки и собрал совет командиров.
