— Стрелять? — я отвесил парню несильную пощечину. — Да после той подлянки, что вы сделали, тебя ногами запинать до смерти надо!
— Ну и пинай! — парень с дикой злостью уставился мне прямо в глаза. — Не о чем мне с вами, предателями, разговаривать! Убивайте!
В ответ я схватил его за шиворот и потащил к телеге. Ян, было, снова бросился оттаскивать меня от пленного, но я послал его куда подальше, уверив, что полностью себя контролирую. Честно говоря, в последнем, на самом деле, я сам совсем не уверен.
— Смотри, придурок! — подтащив таки пленного, который совсем не сопротивлялся, к телеге, я вытащил из-под сена покрытый кровью китель одного из жандармов и ткнул ему прямо в лицо. — Видишь? Думаешь, полицаи здесь разъезжают с окровавленными немецкими тряпками? Какого х… ты не вышел на переговоры?
Парень ошалевшими глазами пялиться на свалившуюся в дорожную пыль, когда я доставал китель, жандармскую горжетку. Похоже, до него что-то стало доходить.
— …Или ты, мать твою, думаешь, что мы эту форму на дороге нашли? Если бы вы, уроды, не считали себя самыми хитрожопыми, то твой товарищ был бы сейчас жив! Ты это понимаешь? — я бросил парня на землю и как-то внезапно успокоился. — Ян, свяжи его и брось в телегу. Только смотри, чтобы подальше от оружия. Уходить надо, а то нашумели мы здесь…
Я подобрал свой автомат, обе винтовки, быстро обшарил карманы убитого – пусто! — и запрыгнул на телегу. Продолжать путешествие придется рядом со связанным щенком, чуть меня не пристрелившим по своей и моей глупости, и телом Сигизмунда, которое тоже лежит в телеге. Тело второго напавшего на нас я решил с собой не брать – пусть он меня простит, но хоронить его нет времени, а тащить с собой – смысла. И так телега практически забита под завязку.
— Мы думали, что вы – полицаи, — жалобно простонал наш пленный, спустя десять минут после того, как мы снова тронулись в путь. — Мы думали…
Я промолчал. И Ян не произнес ни слова. До самого леса, где нас дожидались ребята, наш путь прошел в полном молчании.
****
Наша вылазка в Антополь удалась полностью. Если бы не гибель Сигизмунда, то можно было бы сказать, что все вообще прошло превосходно. Когда именно склад взлетел на воздух – точно неизвестно, но отправленная в Антополь после нашего возвращения разведка застала уже только развалины на его месте. Жаль, что я сильно переоценил значение этого склада и материальный урон немцам составил только несколько десятков мешков с зерном, овощами и другие мелочи. Однако, порадовал другой эффект – после взрыва в Антополе и окрестностях поднялся такой шорох, что сразу стало ясно – немцы нашу акцию оценили. По данным разведки, во всех окрестных селах усилили гарнизоны. Даже в мелких селах вместе с полицаями, а иногда – вместо них, разместили немецкие части. Работать сразу стало сложнее, но грело то, что немцы вынуждены были снимать с фронта или с каких-нибудь важных объектов людей и перебрасывать их в район, который никакого особого значения не имел. Так что, гансики теперь, вместо того, чтоб стрелять по нашим бойцам на фронте, вынуждены прохлаждаться в тылу. Не уверен, что это их сильно огорчило, но мы прилагали все усилия для того, чтобы лично для немцев никакой разницы не было – свою смерть они находили и здесь, вдали от фронта.
